Ефим Пивовар - Евразийский интеграционный проект - предпосылки, становление, развитие. Глобальные процессы на постсоветском пространстве

Таблица 2.3. Динамика численности населения России и государств Центральной Азии с 1989 (последней переписи населения СССР) по 2050 гг., млн чел.

*прогноз.

Источник: Трансформация идентичности трудовых мигрантов как одна из составляющих становления гражданского общества в России. М.: Фонд «Наследие Евразии», 2014. С. 42.

Вопросы адаптации и интеграции трудовых мигрантов неизбежно выходят на первое место в миграционной политике России. В связи с этим необходимо искать механизмы, которые обеспечили бы межконфессиональное и межнациональное согласие прибывающих людей и принимающего сообщества. Все это неизбежно ведет к возникновению проблем ассимиляции и комплекса ментальных проблем, требующих выработки гибких решений на государственном уровне. В России, в отличие от Европы (где интеграция не ограничивается только мерами социализации, содействия установлению добрососедских отношений между мигрантами и принимающим сообществом), фокус внимания явно смещен в сторону поиска инструментов для снятия социального напряжения в обществе. Эта позиция четко прослеживается и в законопроекте «О социальной и культурной адаптации и интеграции иностранных граждан в Российской Федерации», который был зарегистрирован ФМС РФ 28 февраля 2014 г. 82 82 Сайт Федеральной миграционной службы России. www.fms.gov.ru/documentation/865/ details/81610/. По сути, в России это первый самостоятельный нормативный документ по решению проблем интеграции мигрантов. Концептуальная особенность законопроекта состоит в том, что процесс интеграции мигрантов подразумевает, прежде всего, противодействие межнациональным конфликтам и их профилактику. Европейский же подход, напротив, направлен на создание равных возможностей для долгосрочных легальных мигрантов, которые рассматриваются как потенциальные граждане страны пребывания. Таким образом, «если исходить из представления об интеграции как о процессе, то российское законодательство в нынешнем виде не предусматривает постепенного встраивания мигрантов в принимающее сообщество. Другими словами, для осуществления желаемой трансформации идентичности нет времени» 83 83 Выхованец О.Д., Прохорова А.В., Савинкова Ю.К. и др. Трансформация идентичности трудовых мигрантов как одна из составляющих становления гражданского общества в России. М.: Фонд «Наследие Евразии», 2014. С. 130. .

В России фиксируется традиционно высокий уровень неприятия работников из других стран – такой настрой в 2017 г. продемонстрировало 53% населения (за последние 3 года этот показатель увеличился более чем на 10 п.п.). С учетом значимости российского рынка труда для стран ЕАЭС и в целом для региона СНГ этот тренд является серьезной проблемой не только экономического, но и гуманитарного характера, что может негативно отразиться и на России, и на ЕАЭС 84 84 Интеграционный барометр ЕАБР – 2017. С. 14. , где в среднем 77% населения поддерживает свободу передвижения, трудоустройства, проживания и обучения на территории Союза.

По данным Института социально-политических исследований РАН, от 32 до 52% жителей столицы РФ не поддерживают или скорее не поддерживают трудовую мобильность внутри Евразийского союза. Чем дальше культурная дистанция, тем менее желательны мигранты. Так, если трудовую миграцию из Белоруссии поддерживает 60% опрошенных, то из Киргизии – 44%, а из Таджикистана – 39%. За последние 2–3 десятилетия в 2,9 раза выросло число тех, кто плохо относится к людям других национальностей. Каждый третий–четвертый из 10 опрошенных мигрантов из государствчленов ЕАЭС во время своего пребывания в Москве ощущал дискомфорт, сталкивался с дискриминацией. Чаще всего это были мигранты из Казахстана (30 и 48% соответственно) и Киргизии (36 и 46%) 85 85 Осадчая Г.И. Указ. соч. . В результате «человеческий капитал решившегося на переезд, который часто подразумевает энергичность, амбициозность, силу духа, предприимчивость, тратится не столько на результативную и эффективную работу, сколько на адаптацию к тяжелым условиям труда и существования» 86 86 Орлова Н.А. Нестандартные формы занятости как фактор изменения человеческого капитала: анализ неквалифицированной трудовой миграции в Россию. Мониторинг общественного мнения // Экономические и социальные перемены. 2017. № 1. С. 168. .

В последние годы востребованность российского рынка труда постепенно снижается, особенно в Таджикистане (с 53% в 2015 г. до 37% в 2017 г.), Молдавии (с 27 до 17%), Киргизии (с 38 до 30%). Миграционные потоки из Центральной Азии перенаправляются в сторону Турции, ОАЭ, Саудовской Аравии, Южной Кореи и других стран 87 87 Интеграционный барометр ЕАБР – 2017. С. 14. . Такая тенденция в совокупности с неприятием россиянами иностранных работников может привести к еще более сильному снижению притяжения этих стран к России и в других сферах. Все это оказывает влияние не только на экономическую жизнь, но и на цивилизационный вектор развития стран региона, поскольку трудовые мигранты потенциально могли бы стать «связующим мостом» в отношениях с новыми географическими партнерами, каналом новых социокультурных взаимообменов 88 88 Центральная Азия 2027: меняющийся стратегический ландшафт. Вероятные сценарии на десять лет вперед. С. 31. .