Филип Фармер - Миры Филипа Фармера. Том 18. Одиссея Грина. Долгая тропа войны. Небесные киты Измаила

— Прошу прощения, о богатейший, но может ли смиренный раб заговорить с вами, не опасаясь кары?

— Надеюсь, ты решился побеспокоить меня не ради пустой болтовни, — сказал Миран, прищурившись.

— Это дело касается денег.

— Ну что ж, произношение у тебя скверное, но голос приятный. Возможно, ты — труба Меннирокса, моего бога-покровителя . Говори!

— Пусть богатейший сперва поклянется Меннироксом, что он никому и никогда не поведает о моих словах.

— Речь идет о больших деньгах? Для меня?

— Да.

Миран бросил взгляд на своих соплеменников, которые терпеливо стояли рядом — похоже, происходившее было им глубоко безразлично. Миран властвовал над их жизнью и смертью, но доверять им он не мог.

— Пожалуй, мне стоит все как следует обдумать, прежде чем давать такую серьезную клятву, — сказал купец. — Ты можешь встретиться со мной сегодня ночью в Час Бокала в Доме Равенства? И, может, ты хоть слегка намекнешь, что у тебя на уме?

— На оба эти вопроса я отвечу «да». Мое предложение связано с сушеной рыбой, которую достопочтенный везет в качестве груза эсторианцам. Речь будет идти не совсем об этом, но точнее я не могу даже намекнуть, пока не услышу твою клятву.

— Ну ладно. В договоренный час. Рыба, говоришь? Мне пора. Сам знаешь, время — деньги. Эй, парни, полный вперед!

Грин окликнул пробегавшего мимо рикшу и с удобством расположился в повозке. Денег у него, как у помощника мажордома, вполне хватало. Более того, герцог и герцогиня были бы глубоко оскорблены, если бы он ронял их престиж, разгуливая по городским улицам пешком. Коляска, в которую уселся Грин, развила неплохую скорость, поскольку все узнавали его ливрею: бело-алая треуголка и белая безрукавка с вышитым на груди гербом герцога — красными и зелеными концентрическими кругами, перечеркнутыми черной стрелой.

Улица спускалась вниз, к городу, выстроенному у подножия гор. Она петляла по склону, давая Алану достаточно времени на размышления.

Проблема заключалась в том, что если двое пленников в Эстории погибнут, прежде чем он до них доберется, то и для него все будет потеряно. Грин не имел ни малейшего понятия о том, как управлять космическим кораблем. Он был пассажиром по фрахту, когда корабль по необъяснимой причине взорвался, и Алану пришлось покинуть гибнущее судно на одной из автоматических аварийных шлюпок. Капсула доставила его на поверхность этой планеты и до сих пор, насколько было известно Грину, лежала среди холмов там, где он ее оставил. После недельных скитаний умирающего от голода Алана подобрали крестьяне. Они сдали Грина солдатам близлежащего гарнизона, решив, что это, должно быть, беглый раб, за которого можно получить вознаграждение. В столице Грина едва не освободили, поскольку не было выявлено никаких знаков принадлежности его кому бы то ни было. Но его высокий рост, светлые волосы и незнание здешнего языка навели его стражников на мысль, что он прибрел из какой-то отдаленной северной страны. Следовательно, если он и не был рабом, то он должен был им стать.

Алле-оп! И Грин стал рабом. Полгода он провел в каменоломне и еще год был рабочим в доке. Потом он попался на глаза герцогине, когда она проезжала по улице, и был переправлен в замок.

Улицы кишели местными жителями — невысокими, коренастыми, темноволосыми — и рослыми, хорошо сложенными рабами. Местные жители носили разноцветные тюрбаны, указывающие на их общественное положение и профессию, а рабы — треуголки. Время от времени мимо проезжал жрец в высокой конической шляпе, шестиугольных очках и с козлиной бородкой. Сновали повозки и экипажи рикш, запряженные людьми или большими, сильными собаками. Купцы стояли перед входами в лавки и громкими голосами расхваливали свои товары: одежду, орехи грикстр, пергамент, ножи, мечи, шлемы, лекарства, книги — религиозные, о магии, о путешествиях, — пряности, благовония, чернила, ковры, сладкие напитки, вино, пиво, укрепляющие средства, картины и все прочее, до чего успела дорасти здешняя цивилизация. Мясники разделывали туши оленей, собак и домашней птицы. Торговцы птицами восхваляли достоинства своих многокрасочных и сладкоголосых пленников.

Грин в тысячный раз поразился этой планете — единственными крупными животными здесь были люди, собаки, степные коты, маленькие олени и совсем небольшие лошадки. Животный мир был просто скудным — а вот птиц было великое множество. Алан полагал, что именно отсутствие лошадей и быков способствовало прочному становлению рабства. Весь труд лег на плечи людей — ну и еще собак.