Аллан Крончер - PER ASPERА. Документальный роман на тему российской экономики

Это черта, использование которой позволило советской системе возникнуть и долго держаться, как способствовала и проведению дальнейших безумных экспериментов. Но для «Homo Soveticus» нужно что-то более специфичное, не просто терпеливость.

Терпеливость работников использовалась и в других экономических системах – рабовладельческой, феодальной, хотя и не столь безграничная. Но создание и поддержание нерациональной экономической системы, как и восторг по поводу проведения заведомо обреченных на неудачу последующих экспериментов, требовало чего-то другого.

Конечно, советская система возникла на определенной – и благоприятной почве, однако «ташкентец» и «митрофан» – другой собирательный образ Щедрина в «Господах ташкентцах», речь о котором пойдет в другом месте, – или их комбинация были не просто перенесены на советскую почву, этого было недостаточно, понадобилось создавать специальный тип, и советская пропаганда была сознательно, четко и открыто направлена на формирование такого человека.

С моей точки зрения для того, чтобы создать советскую хозяйственную систему, поддерживать ее существование в течение 70-и лет, а затем участвовать в в создании псевдорыночной экономики, считая, что вот это-то и есть настоящий рынок, надо обладать следующими двумя особенностями: трудностями в адекватном восприятии реального мира и сильной склонностью к его мифологизации.

Идеологическая обработка советского населения заключалась в первую очередь в развитии именно этих особенностей, хотя и не только этих.

Я подчеркиваю: развитии, а не создании – создание такого рода психологии вряд ли было под силу даже советскому пропагандистскому аппарату. Но развить эти черты и до очень серьезных масштабов – это другое дело.

Неадекватность отражения окружающей среды и дополнение полученной картины воображением – обычные человеческие свойства, пока они не становятся гипертрофированными.

Одно из положений социальной психологии гласит, что мы действуем в соответствии не с окружающей средой, а своими представлениями о ней. Поступки человека становятся странными и даже опасными, для него и/или других, если его представление об окружающей среде слишком сильно расходятся с действительностью.

И советский человек верил, в то, что ему говорилось (правда, не всегда и не совсем, нередко он посмеивался над услышанным – стоит лишь вспомнить анекдоты советского времени). И все же ему можно было сказать, что он строитель коммунизма – некоего эквивалента сказочного царства, в котором текут молочные реки в кисельных берегах, что государство отмирает путем его укрепления, что с приближением бесклассового общества классовая борьба обостряется, что трудом считается только труд на государство и в его интересах, иначе это уклонение от производственной деятельности (от «общественно-полезного труда»), сколько бы он ни надрывался на своем участке или в подпольной мастерской. И дальше, дальше, дальше, в том же духе.

Так что же, «Homo Soveticus» – это психически больной человек (или с серьезными отклонениями в психике), живущий в своем собственном мире, с той лишь особенностью, что он делит его с другими такими же особями – так сказать, вид коллективного помешательства?

Нет, и это неверно. Напомню, что советский человек жил – и продолжает жить, – в реальном мире и действует по его законам, все дело лишь в том, что этот мир ненормален по обычным человеческим меркам, то есть ненормален не столько житель этого мира, сколько мир, в котором он живет.

Однако всякая попытка действовать нормальным образом в ненормальном мире кончается плохо. С этой точки зрения «Homo Soveticus» нормален (ну, да, с оговорками), нормален настолько чтобы понимать, что он должен действовать именно так, а не иначе.

Проблемы начинаются, если он думает, что это единственно нормальный мир. И к чести советских людей, очень многие из них понимали, что они живут далеко не в лучшем из миров.

В целом, «советский человек» такой же продукт тоталитарного режима, как и всякий другой. Вспомним нацистский режим в Германии в 1933—1945 годов. Сходство с советским режимом довольно большое, но представляет ли собой немец тех времен вариант «Homo Soveticus»?

Ответ на этот вопрос – тема самостоятельного исследования. Отмечу только, что после краха тоталитарной системы поведение немцев вернулось к общепринятым нормам, а бывших советских граждан – нет.

Они продолжают строить что-то очень странное и, до сих пор все еще неработающее, хотя, судя по высказываниям в прессе, они – или многие из них, – очень довольны своими постройками: «рыночная экономика», «биржи», «свободные цены», хотя на самом деле речь идет о тяжело больной экономике, барахолках и инфляции.