Юрий Ладохин - Атлантида инноваций. Портреты гениев на фоне усадеб. Из цикла «Пассионарии Отечества»

Но задумаемся над следующим парадоксом: не напоминают ли иногда черты пассионарной личности стиль поведения завсегдатаев палат с мягкими стенами института им. В. Сербского? Согласитесь, что-то неуловимо похожее порой просматривается. Эту же версию, думается, мог поддержать и Шарль Бодлер:

Однако, похоже, удивляться тут не стоит: у обывателей, люди с запредельным уровнем энергетики всегда вызывали ощущение дискомфорта, даже опасности (ведь тихий мирок уютных радостей может быть разрушен бурей перемен!).

В чем же секрет инновационной активности лучших представителей русского дворянства, истоки их пассионарности, понимаемой как способность творческой личности к сверхусилиям и сверхнапряжению в процессе изменения мироустройства? Множество энтузиастов, в том числе и в России, ищут следы Атлантиды – этого идеального, гармоничного государства, устройство которого описал Платон в своих «Диалогах». Согласно повествованию древнегреческого философа, эту страну населяли атланты – люди с большим творческим потенциалом, построившие большие города с удивительной архитектурой, многочисленными каналами, создавшие изощренную систему защиты от внешних врагов.

Атлантиду пока ищут безуспешно, хотя вариантов предлагается неимоверное количество. Не скрою, в этой гонке за поиском Города Совершенства есть и очень симпатичные версии. Я же готов предложить свою, которая с ходу может показаться уж совсем экзотической. Склонен предположить, что такая «земля обетованная», населенная людьми с незаурядной выдумкой и стремлением к достижению духовных идеалов, возродилась два столетия назад. Причем, не где-нибудь в Атлантическом океане, за Гераклитовыми столбами, а прямо здесь, среди березок и осин, на просторах Сарматской равнины (Bassopiano sarmatico) – так на итальянском называется Восточно-европейская равнина, которая простирается от Балтики на западе до Урала на востоке и от Баренцева моря на севере до Черного на юге.

И имя этой «земли обетованной» – русская усадьба. А с учетом пассионарной активности лучших представителей русского дворянства, их, прямо скажем, судьбоносных для страны достижений в науке, технике, экономике, не будет слишком смелым, думается, назвать помещичьи усадьбы «Атлантидой инноваций».

Но платоновская идеальная Атлантида ушла под воду:

После большевистского переворота в октябре 1917 года, когда заполыхали дворянские усадьбы, не миновала эта участь и Атлантиду Среднерусской возвышенности. Однако исторический парадокс состоял в том, что революционный огонь, спаливший эти культурные гнезда, как отмечал исследователь тверских усадеб Сергей Глушков, «порой раздувался при активном участии их обитателей. Старицкий помещик Иван Гаврилович Головин еще в 40-х годах прошлого {XIX} века написал „Катехизис русского народа“, содержащий, помимо прочего, рекомендации по организации вооруженного восстания и строительству баррикад. Сестры Голенищевы-Кутузовы в 70-х годах в усадьбе Лялино Вышневолоцкого уезда устроили пропагандистский центр крайнего нигилизма» (из статьи «На обломках дворянской Атлантиды (Тверская губерния)»).

Вместе с тем, справедливости ради надо отметить, что стремления к кардинальным преобразованиям социального устройства российского общества были, конечно, крайними проявлениями интеллектуальных поисков русского дворянства, его инновационной энергии. В целом же роль русской усадьбы была, вернее всего, гораздо шире.

Дворянская усадьба, расцвет которой пришелся на конец ХVIII – первую половину ХIХ веков, похоже, была не просто жилым домом помещика (как и европейский замок или дворец). С самого начала она претендовала на то, чтобы быть особым пространством культуры, расположенном в естественном природном ландшафте. Место идиллическое (как не вспомнить библейский райский сад «Эдем»), обретенная «Аркадия» – уголок беззаботности и радости, усадебное пространство в окружение вековых лип и дубов предстает тем местом, где время, казалось бы, прямо на глазах у созерцателя перетекает в вечность. Как отмечал директор Пушкинского заповедника Георгий Василевич, «усадьба была вселенной внутри другой вселенной, огороженной „райским садом“. Отсюда и характерные названия дворянских усадеб, такие как Отрада, Раек и т. п. Владелец усадьбы был ее монархом, и она напоминала корабль, находящийся в походе к сокровенной земле обетованной» (из выступления на конференции на тему «Столица и усадьба: два дома русской культуры», 2002 г.) .