Юрий Ладохин - Атлантида инноваций. Портреты гениев на фоне усадеб. Из цикла «Пассионарии Отечества»

Но, возможно, заметите вы: все это замечательные ученые, изобретатели, мыслители из дальних стран, а где же наши соотечественники? Похоже, таким же вопросом в свое время задался наш великий поэт:

Свой идеал незаурядного интеллекта, широкой образованности и благородной души прославленный поэт нашел в Петербурге, на улице Миллионная, дом 30, в литературном салоне той, кого современники называли «жрицей какого-то чистого и высокого служения» («С кем можно быть не хладным, не пустым? // Отечество почти я ненавидел – // Но я вчера Голицыну увидел // И примирен с отечеством моим» (А. Пушкин, отрывок из того же стихотворения).

Но это небожитель поэтических сфер. Нам же, чтобы найти образцы «верного ума» и пламенной души, похоже, придется перенестись из блистательной Северной Пальмиры в тихие провинциальные места. Например, в Тамбовскую губернию, где в родовом поместье Вернадовка один из основателей русского космизма Владимир Вернадский, названный недавно ЮНЕСКО человеком второго тысячелетия, в конце XIX века подготовил основы учения о том, что биосфера переходит в новое эволюционное состояние – ноосферу. Суть его в том, что человечество превращается в новую мощную геологическую силу, своей мыслью и трудом преобразующую лик планеты.

Или в имение Болдино Московской губернии, где во второй половине восемнадцатого столетия дипломат и историк Василий Татищев подготовил основные материалы для первого русского энциклопедического словаря («Российский исторический, географический и политический лексикон») и написал пять томов «Российской истории».

А можно и в усадьбу Привольное близ поселка Лух Ивановской области, где Николай Бенардос разработал метод дуговой электросварки, за который в 1881 году получил золотую медаль Парижской международной электротехнической выставки. Там же неутомимый изобретатель придумал сотни других приспособлений, механизмов и устройств. Среди них – механическая прачечная, кондиционер, зубная пломба, а также пуля со смещенным центром тяжести и… обыкновенная консервная банка.

В 1798 году граф Андрей Разумовский в усадьбе Горенки под Москвой заложил ботанический сад с многочисленными оранжереями, который иностранцы называли «восьмым чудом света» за богатство коллекций и размеры (около 730 гектаров). Здесь были собраны уникальные коллекции семян и огромная библиотека, а в 1809 году на базе Горенского сада возникло первое в России Фитографическое (ботаническое) общество.

Высланный из Петербурга за революционную деятельность профессор химии Александр Энгельгард в 70-80-х годах девятнадцатого столетия в своем имении Батищево на Смоленщине создал первую в России агрохимическую станцию, где за счет 15-польного севооборота и минеральных удобрений ему удалось более чем в 2 раза поднять производительность труда.

В 1870-х гг. князь Лев Голицын в имении Новый Свет в Крыму вырастил коллекционный виноградник из лозы тех стран, где поклоняются Дионису, построил в скалах подвалы с уникальной коллекцией драгоценных вин всех стран и винодельню, в которой впервые в России производство вин высокого качества было поставлено на промышленную основу. В 1891 князь начинает строительство по соседству с Ялтой массандровского винзавода и цех по производству шампанского в Абрау-Дюрсо близ Новороссийска. В 1900 году на Всемирной выставке вин в Париже голицынское игристое вино «Новый свет» опередило прославленные напитки французский виноделов и было удостоено Гран-при.

Основатель теории этногенеза Лев Гумилев, думается, назвал бы упомянутых выше дворян «пассионариями», или людьми «длинной воли», усилиями которых (а также десятков и сотен других русских ученых, изобретателей и предпринимателей) Россия в начале ХХ века превратилась в одну из самых динамично развивающихся стран мира. Само же понятие пассионарности историк-этнолог охарактеризовал как «необоримое внутреннее стремление (осознанное или, чаще, неосознанное) к деятельности, направленной на осуществление какой-либо цели (часто иллюзорной). Заметим, что цель эта представляется пассионарной особи иногда ценнее даже собственной жизни, а тем более жизни и счастья современников и соплеменников» (Л. Гумилев, отрывок из второй главы книги «Конец и вновь начало»).