Василий Гришаев - Живые книги с говорящими автографами

Главным же событием студенческих лет было приобретение друзей. Чистая, бескорыстная дружба студенческих лет оказалась самой долговечной.

Когда студенты истфака МГУ узнали о смерти «вождя всех народов», они не стали дожидаться официального объявления о похоронах, а решили действовать на свой страх и риск. Желание проводить в последний путь «великого и мудрого вождя» было вполне искренним и естественным. Занятия в университете в то хмурое утро были фактически сорваны, едва начавшись. Преподаватель латинского языка на первом занятии сказал: «Господа студенты, сегодня мы должны изучить сложную форму ut consicutium», – и горько зарыдал. Поняв, что занятий больше не будет, мы направились в Колонный зал Дома союзов. Но таких хитрых оказалось довольно много – очередь растянулась на полтора километра. Улицы ещё не успели перекрыть. Проститься с И.В. Сталиным нам удалось только к половине восьмого вечера.

На следующее утро мы опять двинулись к Колонному залу, но добраться туда не было никакой возможности. У Моссовета собралась громадная толпа – более полутора тысяч человек. На воротах – громадный амбарный замок, который почему-то не был закрыт. Многих зевак прижали к этим воротам. Люди почему-то решили, что они открываются на улицу, а не во двор дома, и напирали. В результате десятки человек были просто задавлены. Всего же за два дня, 7–8 марта, погибли тысячи москвичей и приезжих. (События тех дней хорошо описаны в романе Галины Николаевой “Битва в пути”.)

В середине сентября 1952 года я записался в группу студентов, будущих участников парада физкультурников на Красной площади. Вскоре начались изнурительные вечерние тренировки в ЦПКиО им. Горького. Было два стимула попасть в число участников парада 7 ноября 1952 года: во-первых, увидеть вождя, а во-вторых, получить шерстяной спортивный костюм.

Когда колонна физкультурников подошла к Мавзолею В.И. Ленина, Сталина на трибуне не было. Пришлось переодеться в гражданский костюм и пройти в другой колонне (для этого надо было сделать крюк в 30 километров), и опять неудача – И.В. Сталин куда-то отлучился с трибуны. Лишь в третий заход удалось увидеть на трибуне вождя «всех народов».

– Расскажите коротко о вашей комсомольско-партийной карьере, когда и почему она прервалась?

– В 1957 году по распределению ЦК ВЛКСМ попал в Сибирь. За семь лет прошел путь от секретаря Алтайского райкома до первого секретаря Хакасского обкома комсомола. В 1964 году уехал учиться в Академию общественных наук при ЦК КПСС. Мне повезло как историку. Все космонавты, полководцы, зарубежные политики, приезжавшие в Москву, (когда после смерти Сталина приоткрылся «железный занавес») обычно выступали в АОН при ЦК КПСС. Впечатление от этих встреч осталось на всю жизнь. Но все-таки тяга к науке, которая была заложена в университете, взяла верх и вместо партийной работы (хотя после окончания АОН при ЦК КПСС я обязан был пойти на партийную работу) определился на кафедру общественных наук в Красноярский филиал Новосибирского университета. Первой из кафедры общественных наук выделилась кафедра истории КПСС, которую в феврале 1969 года я возглавил. Название кафедры менялось, несколько лет она назвалась кафедрой политической истории, в дальнейшем закрепилось название – кафедра истории России. На повышение не рвался. Видел преимущества по сравнению с административной работой. Все-таки руководство кафедрой – это больше научно-методическая работа.

– Что удалось сделать?

– Удалось сформировать состав кафедры из преподавателей ведущих университетов страны: Московского, Саратовского, Томского, Иркутского, Новосибирского. Ректором в то время был Вениамин Соколов – администратор высшей марки, способный решать главный вопрос – жилищный. Ведь для того чтобы сюда приехал преподаватель из Москвы, надо было обеспечить его жильем. Сегодня такой возможности у нас нет. Хотя желающих работать много. Конечно, мы уже «подпитываемся» своими выпускниками. Но желательно, чтобы были представители и других ведущих научных центров.

– Как вы оцениваете ситуацию с нынешним образованием?

– Самая большая беда в том, что качество образования заметно падает. Одна из причин – зарплата преподавателей недостойна их труда. Они вынуждены работать в двух, трех, а то и четырех местах. Дело образования и воспитания – штучное и по времени затратное. Ведь чем меньше студентов в группе, тем – эффективнее работа. Если бы на семинарских занятиях было 10 человек, а не 30, – это совсем другое образование! А мы вынуждены укрупнять группы, чтобы не платить преподавателю за «лишние» учебные часы. Всякие научно-практические и педагогические конференции, свидетельствующие о том, что дело у нас идет в гору, вводят в заблуждение.