Алексей Чурилов - Участие третьих лиц в исполнении гражданско-правового обязательства

На сегодняшний день в теории обязательственного права отсутствует единый подход к пониманию третьего лица, что обусловлено, в первую очередь, неоднозначным подходом законодателя к использованию термина «третье лицо» по содержанию отдельных норм позитивного права. Так, толкование п. 3 ст. 308 ГК РФ, в соответствии с которым «обязательство не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (для третьих лиц)», позволяет утверждать, что законодатель в наиболее общем виде под третьим лицом понимает любое лицо, иное, нежели стороны конкретного обязательственного правоотношения [7] Аналогичное определение третьих лиц можно вывести из норм, содержащихся в Особенной части ГК РФ. Так, в соответствии со ст. 460 ГК РФ «продавец обязан передать товар свободным от прав третьих лиц»; в соответствии со ст. 895 ГК РФ «если договором хранения не предусмотрено иное, хранитель не вправе без согласия поклажедателя передавать вещь на хранение третьему лицу». В этих нормах третьи лица законодателем определяются как неопределенный круг лиц, другие лица. . Такое определение третьих лиц для цели обязательственного права не привносит ясности в разграничение таких понятий, как «третье лицо», «другое лицо», «неопределенный круг лиц». В доктрине высказывается суждение, что в качестве третьих лиц следует рассматривать всех тех, кто, не являясь стороной или сторонами обязательства, своими действиями или бездействием определенным образом влияет на динамику обязательственного правоотношения [8] См.: Нетишинская Л.Ф. К вопросу о влиянии третьих лиц на динамику обязательственного правоотношения // Юрист. 2005. № 10. С. 33–35. . Но как в таком случае понять, где находятся те границы, переход которых «другими» лицами приведет к тому, что это будет восприниматься как влияние на динамику обязательства действием или бездействием третьего лица?

М.И. Брагинский определял третьих лиц как участников гражданского оборота, находящихся в определенном положении по отношению к другим участникам. По его мнению, если другое лицо – это любой участник гражданского оборота, который не является стороной исходного правоотношения, то третье лицо, не являясь стороной исходного обязательства, всегда юридически связано с одной из сторон исходного обязательства [9] Брагинский М.И. Влияние других (третьих) лиц на социалистические гражданские правоотношения: автореф. дис. … докт. юрид. наук. Л., 1962. С. 3–6. . То есть речь идет о некоей юридической связи как квалифицирующем признаке, отграничивающем третьих лиц от всех остальных участников гражданского оборота.

Наличие подобного квалифицирующего признака усматривали и другие ученые-правоведы. В частности, О.А. Красавчиков писал: «что касается третьих лиц, то закон относит к ним таких субъектов, которые состоят в определенной правовой связи с одной из сторон и приобретают в силу этого по обязательству некоторые права или обязанности, например, в случае возникновения обязательства из договора в пользу третьего лица» [10] См.: Красавчиков О.А. Советское гражданское право. В 2 томах. М.: Высшая школа, 1985. Т. 1. С. 414. .

О юридической связи третьих лиц со сторонами обязательства писал в свое время и В.С. Толстой [11] Толстой В.С. Исполнение обязательств. М.: Юрид. лит, 1973. С. 73. . Необходимость правовой связи третьего лица с одной из сторон обязательственного правоотношения обосновывал М.К. Сулейменов [12] Сулейменов М.К. Третьи лица в гражданском праве // Советское государство и право. М.: Наука, 1978. № 3. С. 123–126. .

Под влиянием ученых-классиков эта позиция нашла отражение и в современной литературе. Так, М.К. Кроз высказывает мнение, что третьим лицом в гражданско-правовом обязательстве является его участник, связанный определенным правоотношением с одной из сторон данного обязательства и обладающий правами и обязанностями, производными от прав и обязанностей стороны (должника или кредитора) [13] См.: Кроз М.К. Третье лицо в обязательстве: дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 2001. С. 7. . И.В. Кисель также придерживается точки зрения о том, что одна из сторон обязательства связана другим обязательством с третьим лицом [14] Кисель И.В. Обязательства с участием третьих лиц: дис. … канд. юрид. наук. М., 2002. С. 42. .

Не возражая в целом по существу приведенных мнений, представляется необходимым отметить, что юридическую связь, о которой ведут речь данные ученые, следует воспринимать исключительно как связь обязательственную [15] В этой связи уместно провести классификацию третьих лиц в зависимости от характера связи третьего лица со сторонами обязательства. Соответственно, третье лицо может быть должником или кредитором как должника, так и кредитора в конкретном обязательстве. . В противном случае, если понимать ее расширительно – как любую юридическую связь, третьи лица станут практически неотделимы от других лиц. Вместе с тем наличие обязательственной связи нельзя рассматривать в контексте квалифицирующего признака, определяющего условие вовлечения субъектов гражданского оборота в динамику обязательства в качестве третьих лиц. Третье лицо может быть и не связано ни с одной из сторон обязательства какой-либо юридической связью, но при этом быть способным воздействовать на динамику правоотношения. Речь, в частности, идет об институте действия в чужом интересе без поручения, в рамках которого регулируются отношения лица (третьего лица), не обладающего юридической связью с должником, по исполнению за последнего обязательств перед его кредитором. В механизме действия в чужом интересе без поручения категории «третье лицо» и «другое лицо» являются в определенной степени схожими. Однако гестор, действующий в интересах доминуса, переходит из категории «других лиц» в категорию «третьи лица». Данное обстоятельство исключает возможность использования критерия юридической связи для отграничения третьих лиц от всех остальных субъектов гражданского оборота в качестве универсального (квалифицирующего) признака. Более того, признак юридической связи не всегда срабатывает и в случаях, когда должник или кредитор обязательства одновременно состоят во множестве иных обязательственных связей: один лишь факт нахождения другого лица в обязательственной связи с кредитором и должником не превращает его в третье лицо, поскольку другое лицо может и не воздействовать на обязательство кредитора и должника. Изложенное актуализирует потребность поиска иного универсального критерия для оформления фигуры третьего лица в динамике гражданско-правового обязательства.