Алмаз Браев - Два тоталитаризма. Two brothers

Каждый человек и не только немец хочет завести семью. Чтобы завести семью, необходимо поднять свой статус. Чем выше статус, тем больше возможностей. Больше жен, больше детей. Одни социумы и народы видят свои возможности в достатке своего рода, этноса, другие народы – в процветании своего государства. Именно благодаря ремидам государство является гарантией процветания рода и этноса, хотя против ремидов, с ними не согласны начальные группы традиции и рефлексии. В России средний класс был ничем и не играл никакой роли. В момент кризиса состоялся диалог не с врачами и учителями, вооруженных рабочих и матросов, то есть переодетых крестьян, – роковой диалог, а с дворянами. Некому было рассказать о русском государстве и каком государстве, государстве царя и попов? Речь пошла не о государстве, а об обществе. Никакого государства! Это было самообманом всех.

Насколько индустриальных поколений Германия опережала Россию.

Из этого определения можно выяснить уровень общий рефлексии населения. Какой он был – зерефный, зеремидный, ремидный?

Ремидный, как мы выяснили, оставляет шансы на жизнь неформальной элите цивилизации. Даже промышленно преобразившись, Германия таки оставалась государством традиции. Все таки объединение Германии произошло сравнительно не слишком давно, в 1871 году. Молодая нация. Нация, не народ. Можно сказать так: старый немецкий народ и молодая немецкая нация. У всех молодых наций, остаются фантомные народные боли о великом прошлом. Наиболее четко это проявилось в итальянском фашизме. Муссолини хотел возродить Римскую империю. Любому пост традиционному народу нравятся мифы и сказки. Без мифов, легенд и сказок империю построить нельзя. Это всегда говорило более об аграрном населении наивного впечатлительного характера, чем об урбанизированном обществе расчета, логики и практицизма. Радикальные любители легенд с уклоном на доминирование Рима – Италии – итальянские фашисты перебили только местных коммунистов в 1920 году, которые опирались на равенство. Какое равенство при капитализме? Деревенские комплексы наложились на рыночные унижения. Как всегда родилась сверх идея, которая близка всем униженным и закомплексованным. Россия была по всем критериям близка к подобной традиционно аграрной Италии. Поэтому в 1919 -1920 гг итальянские социалисты захватывали заводы в промышленно развитой центральной и северной Италии по примеру пролетариата России. Италия страна активного анархизма. То есть, никакого государства!

И, наоборот, итальянцы 300 лет боролись за освобождение и объединение всей Италии в единое государство. Где государство, там и собственность, где есть государственный масштаб, там и ремиды. Итальянский этатизм принял форму фашизма. Не коммунизма. А фашизма. Это означало только одно: у итальянских крестьян, мелкой буржуазии было чувство собственности. Они ее освоили, полюбили. За два года все коммунисты, сторонники социального общества были перебиты не без помощи населения. Крупная буржуазия, владельцы заводов и латифундисты были довольны. Местная администрация была за фашистов. В России пролетариат, крестьянство пошли за Лениным, а не за Савинковым. А в Италии – за бывшим социалистом Муссолини, именно из-за рисорджименто. Итальянцы хотели порядка, они веками страдали из-за отсутствия единого государства.

Охота на ведьм.

В средние века была охота инквизиции на ведьм. Охота или поиск стрелочников были во все времена. Кто то должен был отвечать за свалившиеся на головы беды: за эпидемии, бедствия, неурожаи, голод. Эта практика виноватого без вины существовала с древних времен. Инквизиция не стала изобретать отдельные религиозные колеса. Женщины не любят женщин. Так почему бы и инквизиторам не любить самых красивых из них? Как случается беда, напасть случается с селением и даже с целым городом, так сразу все заняты поиском ведьмы. Какая то женщина призвала нечистую силу. Все селение, все живое население от мала до велика ищет причину в женской сущности. Этот уровень – зерефный. Он не опирается на факты и не нуждается в доказательствах. Зерефный уровень – уровень домыслов и черных мыслей. Это уровень неприязни и зависти. У зерефов нет полутонов. Нет оттенков. Зерефы – это почти, в данном случае, только в данном случае, собаки.

Зеремидный уровень – уровень широкой практики. В этой «охоте» уже есть конкретное лицо и даже логика. От частного к общему. Хотя в этом частном есть многое от подсознания. Но зеремиды называют хотя бы имя преступника. Они имеют такую наглость, что виновником называют даже правителя. Хотя по подсказке рефагов торгашей (либералов), часто и других революционеров. Дело в том, что традиционная практика имеет несколько идолов. Идеалов, с которыми она живет, население с ними рождается, стареет и умирает. Если десакрализировать ряд имен святых народных святых, то народу сразу нет смысла вроде бы и жить. Но если народ, солдаты к примеру, не хотят умирать за царя и отечество – это уровень зеремидов. У зеремидов есть примитивный расчет. Они все время хотят остаться живыми. Вот точно так большевики обвинили в бедах солдат, идущих на смерть, помещиков, дворян, царя и его приспешников. Царь – это не женщина ведьма конечно, это народный святой, помазанник божий. Но он был обозначен виновником всех бед. Это – зеремидный уровень обвинения.