Андрей Михайлов - К западу от Востока. К востоку от Запада. Книга вторая

Очень любопытен Зал Божеств шестидесятилетнего цикла, обставленный большими раскрашенными фигурами важных персонажей в праздничных халатах, каждый из которых отвечает за свой год в 60-летней карусели (Железный заяц, Синяя обезьяна, Земляная собака и пр.). Если у вас есть пожелание к своему годовому патрону, то это легко можно сделать, отыскав соответственную фигуру и засунув в специальный ящичек записку с пожеланиями себе, любимому. Для большей действенности просьбу нужно подкрепить небольшой жертвой в кассу самого монастыря. И тогда счастье (в следующие 60 лет) непременно улыбнётся!

Храм Неба

Люди в разных странах живут по своим понятиям. Так что чужая страна способна обескуражить несовпадением ожидаемого с реальным. Зная, что в Пекине есть некий «дворец», многие неискушённые думают, что он представляет собой эдакое вычурное строение под выгнутой крышей. А между тем – это целый город с сотнями зданий и всей инфраструктурой. Точно так же и с понятием «храм», у многих возникает образ какого-нибудь знакомого собора в родной стране. А китайский храм – это опять же целая конгломерация построек, занимающая иногда площадь, равную среднеевропейскому городишке.

Яркий пример – Храм Неба в Пекине.

Если бросить взгляд с пролетающего над столицей КНР спутника-шпиона, то внимание обязательно привлечёт большое зелёное пятно в юго-восточной части Старого города. По площади оно даже превышает размеры строгого периметра дворца Гугун. Это пятно и есть Тяньтань – Храм Неба. Наиболее сохранившийся из четырёх «великих императорских алтарей».

Сын этого самого Неба, имеющий «небесный мандат» на царствие в Поднебесной, был ведь не только монархом, но и верховным жрецом, единоличной прерогативой которого (и обязанностью!) было моление за благо державы перед вышними силами и авторитетами. Раз в год теократ обращался к духу Земли, дважды – к духам-покровителям и Конфуцию, пять раз – к предкам и трижды – к духу самого Неба. Основными ритуалами в Тяньтане были жертвоприношения Небу в день зимнего солнцестояния, молебен об урожае перед посевной и молитва о дожде в начале лета.

Как и все пекинские храмы, биография Тяньтаня полна коллизий и причудливых изломов. В его истории есть и драматичные пожары, и эпизод разграбления просвещёнными европейцами, и попытка построить на его месте аэродром, и даже сюжет из жизни советских разведчиков (говорят, что тут встречался с резидентами легендарный Зорге ). Потому-то близ этих древних строений и патриархальных кипарисов всегда есть место для чего-то неожиданного. Сюда приходишь, зная наперёд, что обязательно откроешь для себя нечто сокровенное, а уходишь, осознавая, что большая часть заветного так и осталась вне маршрута.

Каждый раз в Пекине меня тянет собраться утром пораньше и пойти в этот старый кипарисовый парк, который окружает всемирно известный комплекс Неба. Бывший главный императорский алтарь – несомненно, интереснейший памятник, достойный внимания и осмысления. Однако «вера императоров» сегодня в прошлом. Тяньтань утратил свои коренные функции. Но не жизнь! Ныне он обрёл иное качество. Для осознания достаточно взглянуть на то массовое действо, которое разворачивается каждое утро на фоне древних алтарей и кипарисов. Действо, которое можно назвать «всенародной зарядкой» или «спортивно-оздоровительным гулянием».

Кажется, здесь каждый занят лишь собой и каждый отдан лишь своему. Но это иллюзия. Напротив, всякий, кто только возжелает, может присоединиться или встать рядом независимо от своих способностей и не испрашивая разрешения. Каждый может расцвести по-своему среди других. А вот заметят ли твоё цветение окружающие в такой необозримой толпе – это уже другой вопрос…

Шанхай для нашего человека – самый родной город Китая. Почему? Да по звучанию. У нас это слово давно стало нарицательным. И редкий город с малейшей историей ещё недавно мог похвалиться отсутствием квартала или района, прозванного «Шанхаем». Как правило, это относилось к наиболее бестолково застроенным окраинам с наименее законопослушными жителями. А культовый вопль «шанхайские наших бьют!» – давно ли был неотъемлемой частью нашего молодёжного бытия?