Михаил Бенцианов - Служилые элиты Московского государства. Формирование, статус, интеграция. XV–XVI вв.

Для великокняжеской власти поместные раздачи дополнительно давали возможность разнообразить личный состав служилых людей на местах за счет новых выдвиженцев из более низких социальных слоев (различные дворцовые слуги, бывшие «люди» представителей знати и т. д.), выезжих иностранцев и невольных переселенцев. «Выводы» представляли собой радикальный способ достижения нужного баланса сил на «проблемных», недавно присоединенных территориях.

Впервые «поимания» неугодных лиц с их последующим переводом в центральные уезды были зафиксированы в 1477 г. в Новгороде, где они продолжались на протяжении нескольких последующих десятилетий. Их итогом стало почти полное исчезновение землевладения местных бояр и жить их. За некоторыми исключениями незначительные участки сохранили за собой лишь своеземцы, владения которых также сокращались на протяжении всего XVI в. После взятия вятских городков в 1489 г. выселению подверглись также местные «лутчие люди». Позднее та же судьба постигла псковских бояр, а также землевладельцев некоторых захваченных у Великого княжества Литовского территорий.

Численность детей боярских значительно выросла в последние десятилетия XV в. за счет демократизации службы. Большое значение в этом процессе сыграло также существенное расширение границ государства. Представители недавно присоединенных земель и княжеств пополняли собой число служилых людей. На положение детей боярских переходили как родовитые потомки княжеских фамилий, так и бесфамильные бывшие холопы. Очевидно, что этот процесс не мог иметь одномоментный характер, а различные по своему происхождению, социальным связям и принципам объединения группы новых детей боярских долгое время сохраняли черты обособленности.

Можно выделить несколько плоскостей, по которым шло размежевание подобных групп с основной массой служилых людей. Прежде всего стоит говорить о размежевании, возникшем в результате сохранения отдельными служилыми корпорациями особых прав, признаваемых центральным правительством. Известна была практика выдачи жалованных грамот «земле» при ее присоединении к основной территории. Следы существования подобных грамот в практике запрета приобретения вотчин иногородцами в Твери, Микулине, Торжке, Оболенске, Белозерье и Рязани упомянуты в дополнительной статье Судебника 1550 г. (указ 1551 г.). Жалованные грамоты выдавались также Новгороду, Смоленску, вяземским «князьям и панам», вероятно, также ярославцам и представителям других земель [12] Кобрин В. Б. Власть и собственность… С. 68–89; Назаров В. Д. Княжеское родовое землевладение в России: традиционное право и приговор 1551 г. // Землевладение и землепользование в России (социально-правовые аспекты): Мат-лы XXVIII сессии симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. Калуга, 2003. С. 16–35; Грязнов А. Л. Землевладение Белозерских князей и законодательство о землевладении в XVI в. // Комплексный подход в изучении истории Древней Руси: Сб. мат-лов X Междунар. конф. (9—13 сентября 2019 г.). М., 2019. С. 63–65. .

Далеко не всегда указанные грамоты впоследствии принимались во внимание. В этом отношении московское правительство отличалось высокой степенью политического прагматизма: соблюдение заданных в них обязательств должно было соответствовать его интересам. В среднесрочной перспективе грамоты, пожалованные Новгороду, Вязьме, а по большому случаю и Смоленску, утратили свое значение и не сказались на судьбах их непосредственных адресатов.

Применительно к рубежу XV–XVI столетий особый статус прослеживается для ярославских землевладельцев. В завещании Ивана III им была посвящена отдельная статья: «А бояром и детем боярским ярославским с своими вотчинами и с куплями от моего сына от Василья не отъехати никому никуде. А кто отъедет, и земли их сыну моему, а служат ему, и он у них в их земли не вступается, ни у их жон, ни у их детей» [13] Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV–XVI вв. (далее – ДДГ). М.; Л., 1950. № 89. С. 356. . В этой статье, наряду с использованием рудиментарной лексики (упоминаются, в частности, бояре ярославские), примечательным является восприятие ярославцев в качестве отдельных субъектов права, отношения с которых строились на договорных началах.

Больше известно о тверичах, которые попали в ведение «государей всея Руси» после похода на Тверь 1485 г. и бегства Михаила Тверского в Литву. В дальнейшем Тверское княжество досталось Ивану Молодому, имевшему на него династические права, который подтвердил права местной знати «у себя пожаловал в боярех учинил». Тверские бояре встречались в источниках и в следующие годы. В 1495 г. в свите Ивана III присутствовали «из Тверские земли бояре». Тверские бояре и окольничие упоминались в разрядах также в 1501 и 1509 гг. Их упоминание не было данью формальности. Известно, что длительное время (по крайней мере, до 1513 г.) в Твери функционировала собственная канцелярия, в ведении которой находились вопросы местного управления, в том числе и выдача жалованных грамот. «Двор тверской» упоминался в списке детей боярских 1542 г. во время встречи литовского посольства. Дворовая тетрадь также знает разграничение рубрик «Тверь», где были представлены потомки старинных тверских землевладельцев, и «помещики тверские», объединявшей выходцев из других уездов [14] Флоря Б. Н. О путях политической централизации… С. 282–284; Антонов А. В. Из истории великокняжеской канцелярии: кормленные грамоты XV – середины XVI века // РД. М., 1998. Вып. 3. С. 112–113; Флоря Б. Н. Несколько замечаний о «Дворовой тетради» как историческом источнике // АЕ за 1973 г. М., 1974. С. 45. .