Александра Логинова - Подросток в музее. Как кураторы и тьюторы помогают людям найти себя

Александра:В Пушкинском сделали коворкинг.

Максим:Коворкинг – это уже следующий уровень.

Максим: Мы приходим к размышлению о том, чем для подростков могут быть привлекательны музеи. Это запрос на принятость (обожаю это слово, его нигде не нагуглишь, я его услышал от инструктора по йоге): подросток находит какого-то взрослого, этот взрослый классно выглядит, он свободно выражает себя. Я вспоминаю всяких кураторов из музеев: кто с пирсингом, кто с татуировками, кто как-то необычно одевается, разговаривает, кто-то необычно рисует. У каждого из них есть видимое проявление своей персоны.

Александра:То есть сильная личность и есть основной проводник, который формирует интерес у подростков?

Максим:Это не про интерес, а про формирование картины взаимоотношений с миром. В этом смысле с художником прикольно общаться, потому что его отношение с миром выражено в его творчестве.

Есть прекрасный пример. Наш коллега, художник Максим Корнилин. Он работал в детском саду «Декреф» и выставочном проекте «Знаешь, где живешь?!». Максим на каждое занятие рисует на руках новые татуировки ручкой, у него выбритые виски, все время какие-то дикие прически. Он ездит на мотоцикле, одевается в шубы – какая-то дичь. Детей от него не отклеить просто, потому что он понятный: говорит на языке образов, на языке ощущений.

Мне кажется, что музей аккумулирует вокруг себя взрослых, которые говорят на том же языке, что и подростки. Потому что, первое, на чем подростки учатся выстраивать отношения с миром – это мода, внешний вид. Потом уже наступают смыслы, отношения, правила и прочее.

Многие взрослые критикуют художников как супер-непостоянных личностей, но у таких людей есть выраженная позиция в мире. Мне кажется, они постоянны в этом непостоянстве, что тоже резонирует с подрастковостью.

Молодой человек все время меняется. Оля Рокаль, с которой мы работаем в проекте «Место», всегда говорит: «Я не знаю, как правильно, чувак. Ты художник, ты автор. Когда ты придешь ко мне с конкретным вопросом: „Оля, как сколотить этот проект, помоги!“ – я помогу, потому что ты, как автор, придешь ко мне с вопросом. Я тебе не скажу, что ты неправильно штрихуешь, не скажу, что ты неправильно выглядишь, даже если ты не будешь приходить, все равно я тебе ничего не скажу. Но я здесь не для того, чтобы делать тебе нервы. Я здесь для того, чтобы делать с тобой объекты». Она – медиум, потому что говорит: «Вырази себя».

Мне кажется, что гуманистичность музейной среды достигается как раз за счет неиерархичности, понятного или иллюзорно-понятного языка выражения, самовыражения: «Да, ты художник, да, делай. Да, любое твое движение, действие, картинка – все правильно, я не могу тебе сказать, что это неправильно, потому что у нас не курс академического рисунка». И это супер-штука, супер-психологический крючок, как мне кажется.

В школе ты не дотягиваешь до стандарта, ты хуже одноклассников, ты не оправдываешь ожидания учителей, ты неудобный для родителей, тебе неудобно в своем теле, потому что ты вырос за лето на 20 см и не умещаешься ни в одну одежду, ты хочешь личного пространства, а у тебя нет этого личного пространства, куча всего происходит. Поэтому ты приходишь в тот же Пушкинский. Youth, в коворкинг на ВДНХ.

Александра:А что им там помогает?

Максим:Ощущение, что он сейчас сюда придет, и здесь ничего не будет требоваться. Мы как бы говорим: «Отстаньте от детей, не приставайте к ним». Причем это транслируется на любой возраст. Но здесь начинается проблема, потому что всегда есть кто-то, кто спросит: «Как это все должно работать? Где методика, где методология?»

На дискуссии в «Каскаде» я говорил: «Слушайте, нельзя говорить, что нет методики, методика все равно есть. Есть психология человека, есть все, чтобы выстроить правильное общение. Я должен понимать, какое общение правильное, а какое – неправильное, какие правила надо вводить, а что не надо регулировать правилами». Вся эта история про отношения, про конфликты и прочее – это познания в психологии. Необходимо обладание этими знаниями, хотя бы на уровне рекомендаций должен быть прописан фреймворк.

Мы рассказывали художникам, что такое групповая динамика, как спроектировать занятия. «Гараж» вместе с Гимназией Сколково делали курс под названием «Сколкововедение», и Катя Владимирцева просила меня: «Давай научим художников, как описывать занятия, чтобы сохранить их авторство, но сделать так, чтобы их поняли и учителя, которые будут вести такие курсы».