Рустам Чернов - Ludi права. Сборник людологических сочинений

Обратимся непосредственно к анализу государства и права. Дифференциация единой Формы перехода бытия в возможности в действительность продиктована прежде всего тем, что право представляет собой редкий случай «возможности», стабилизированной и реализованной в пределах самое себя, а следовательно, обладающей достаточной замкнутостью, самодостаточностью и известных пределах, т.е. чувственное восприятие рождается не только как свойство мысли (при достаточной степени автоматизации перехода БВ в БД), но и как вторичный продукт непосредственно восприятия БД по форме. Таким образом, то, что составляло только часть целостной парадигмы (БВ), воспринимается само по себе как целостная парадигма, а следовательно, как целостность и замкнутость в отношении самое себя и противостоящее миру во вне.

Таково восприятие права сегодня. Государство, являясь (в теоретической конструкции) вторым элементом энтелехии бытия в возможности (бытием в действительности), выносится восприятием в сферу не только самодостаточности, но и абсолютной независимости как предмет анализа.

То, что мы называем «государством» и «правом» (подразумевая некоторую дифференциованность и независимость, позволяющую ставить союз «и») есть одна и та же парадигма бытия, разделение которой нецелесообразно и ошибочно. Действительно, бытие в возможности – это весь тот универсум вещей, бытие которых опосредовано мыслью, это само по себе бытие мысли. БВ может сколь угодно дифференцироваться относительно неопределенно-известного круга элементов, но в целом оно необходимо сохраняет качество противоречивости, где каждое из противоречий является истинным, так как разрешение противоречий до реализации в действительность невозможно. Право, а точнее, закон является БВ, в котором:

– изначально сняты противоречия мысли (посредством агональных форм, стабилизация и систематизация которых есть законотворчество, законодательная власть);

– налицо стабилизованная форма восприятия относительно форм восприятия (текстуальный характер при том, что язык – это автоматизированный способ корреспондированя БВ, при котором сохраняется однозначность восприятия исходя из позиции корреспондирующего);

– субъектом восприятия необходимо должен являться неперсонифицированный круг лиц.

Здесь неперсонифицированность представляет собой общее содержание БВ, в то время как под общественным следует понимать то БВ, качественность которого абсолютно независима от качественности носителей. Более того, такое положение вещей может быть достигнуто только при достаточно точной стабилизации «масок».

Это основополагающие признаки БВ, которое получает название права (закона). Его реализации, т.е. появление в замкнутой системе движущей, материальной и формальной причины в дальнейшем порождает чувственное-восприятие, которое, однако, уже оторвано от непосредственной ассоциации самое себя с первичным БВ (законом).

Оно также лишено подобия самой первоначальной возможности (что, кстати, является признаком слабости, атрофированности государственной власти). Теоретики государства и права неоднократно пытались свести понимание государства к движущей причине (субъект реализации БВ, субъективное БВ, «маска»). Так, например, Просвещение (Гоббс, Локк, Монтескье, Руссо и др.) отождествляло государство с элементным составом движущей причины – человеком, разница позиций между ними сводилась к различной оценке сущности отдельно взятой единицы суммы составляющих – человека.

Лев Петражицкий сделал акцент на эмоциональной стороне вопроса, трансформировав и синтезировав БВ трех групп участников: непосредственно БВ субъекта реализации, стороннего наблюдателя (подчиняющегося) и законодателя – субъекта структурирования БВ). Были и другие попытки, на которых мы подробно останавливаться не будем, отметим только, что в силу узкой специфики научных методов, используемых их авторами, ими анализировалась лишь отдельные элементы элементов общей парадигмы бытия.

Целостная парадигма представлена как ячейка циклов подобных парадигм, дифференциация которых образует основу для возможности обнаружения сходства и различия. Важность людологической парадигмы обусловлена тем, что она позволяет точно определить границы того чувственного в действительности, что есть следствие бытия в возможности (мысли). Поскольку целевая причина в случае с государством является правом, а бытие в возможности обладает вышеописанными признаками, то под материальной причиной следует понимать именно государство. Поэтому государство в целом необходимо отнести к явлениям статики по отношению к переходу «возможности» в действительность.