Петр Комаревцев - Публичная арена - у истоков сетевой поляризации

«Вся современная архитектура масс-медиа основывается на том что: они являют собой то, что навсегда запрещает ответ, что делает невозможным процесс обмена (разве только в формах симуляции ответа, которые сами оказываются интегрированными в процесс передачи информации, что, однако, ничего не меняет в однонаправленности коммуникации). Именно в этом – их подлинная абстракция. И именно на этой абстракции основывается система социального контроля и власти. Для того, чтобы хорошо уяснить себе смысл термина „ответ“, последний нужно взять в строгом его смысле, а для этого нужно обратиться к эквиваленту этого термина в „примитивных“ обществах: власть принадлежит тому, кто способен её дать и кому она не может быть возвращена. Отдать и сделать так, чтобы вам было невозможно вернуть отданное, означает: разорвать процесс обмена в свою пользу и установить монополию – тем самым социальный процесс оказывается нарушенным. Вернуть отданное, напротив, означает разрушить властные отношения и образовать (или вновь образовать) на основе антагонистической взаимосвязи цепь символического обмена. То же самое происходит и в области масс-медиа: нечто оказывается произнесённым, и всё делается таким образом, чтобы на эти слова не было получено никакого ответа» 23 23 Ж. Бодрийяр . РЕКВИЕМ ПО МАСС-МЕДИА. URL: https://gtmarket.ru/laboratory/expertize/2006/82 (дата обращения: 18.05.2019) .

Ставший уже классическим пример был приведен философом в его работе «Войны в Заливе не было». В качестве симулякра он привел в пример конфликт 1991 года в Персидском заливе. Последний транслировался в эфире CNN, при том, что у аудитории не было никакой возможности знать, был ли репортаж реален – или же был просто пропагандистским монтажом.

Как мы могли увидеть, постмодерн строится на исключительном отрицании большого проекта, метанарратива. Именно поэтому список концепций и имен, предложенный эпохой постмодерна так широк и ситуативен. Системная философская логика «new normal» – это сетевая логика возникновения и распространения хаотично конструируемых малых рассказов, где у каждого человека, оснащенного к тому же цифровыми платформами для своего виртуального эксзистирования – новыми медиа, есть реальная возможность стать автором, а у каждого автора есть шанс на минуту славы. Напоследок хотелось бы выделить несколько силовых линий этой логики, которые позволят связать эту интеллектуальную традицию с концепциями теоретиков сетевого общества:

Во-первых , реальность постмодерна представляет собой виртуальный поток симулякров, которым можно манипулировать в любом направлении, конструируя виртуальную реальность, симулируя ее.

Во-вторых , в силу отрицания любого рода больших проектов, метанарратативов, поток симулякров является основным инструментом по созданию произвольных малых рассказов, которые распространяются по сетевому принципу.

В-третьих , знание в постмодерне понимается как ситуативный, динамический и постоянно меняющийся процесс свободного и недетерминированного описания картины мира.

В-четвертых , онтологический фокус постмодерна направлен на интеллектуальную игру с текстом. Эта игра ведется ради себя самой, децентрализованно и не подчиняется никаким вертикалям, метапроектам или большим рассказам.

В-пятых , постмодерн примечателен своим конвергенционным потенциалом: при неортодоксальном подходе к истории и игровому отношению к ускользающей реальности, в постмодерне происходит конвергенция всего, от идеологий и научных школ до медиаплатформ.

Первыми теоретическими и концептуальными вестниками «new normal» по научной линии были авторы теорий постиндустриального общества. Эта интеллектуальная традиция возникла в тот момент, когда стало понятно: возникают новые способы производства, отличные от тех, которые лежат в основе индустриальной эпохи автоматизированного конвейерного производства фордистского толка. Анализируя творчество этих авторов, мы будем руководствоваться тем же подходом, что и в разделе выше. Различие заключается в том, что теоретики информационного общества во многом не совпадают друг с другом в исторических моделях, которые они предлагают, тезаурусе, концептах и оценке происходящих изменений в мире «new normal». Чтобы достичь поставленной цели, нам нужно будет рассмотреть работы каждого теоретика и предлагаемой им модели в отдельности (за исключением тех случаев, когда мы имеем дело с научной школой). Не менее важно и заранее отметить западоцентричность описанных ниже моделей – особенно наиболее ранних из них. Она раскрывается многофакторно: при недостатке внимания к развивающимся странам, прогрессивизм западной цивилизации склонял первых теоретиков к доминирующе позитивной трактовке происходящих изменений. Это, как мы увидим ниже, привело к тому что теории информационного общества изначально содержали в себе установку на киберутопизм .