Владимир Смирнов: «Чёрная мифология». К вопросу о фальсификации истории Второй мировой и Великой Отечественной войн

Чтобы у читателей не сложилось впечатление, что Риббентроп как-то искажает в своих интересах позицию Бека (а следовательно, и позицию всей польской правящей элиты, ибо Бек был безусловным её лидером) в отношении Советского Союза, приведём выдержки ещё из двух документов того же периода. Первый документ – доклад 2-го отдела Главного штаба Войска Польского (данный отдел ведал разведкой) от декабря 1938 года:

«Расчленение России лежит в основе польской политики на Востоке… Поэтому наша возможная позиция будет сводиться к следующей формуле: кто будет принимать участие в разделе. Польша не должна остаться пассивной в этот замечательный исторический момент. Задача состоит в том, чтобы заблаговременно хорошо подготовиться физически и духовно…Главная цель – ослабление и разгром России» [63; 148-149].

Второй документ – запись беседы советника посольства Германии в Польше Рудольфа фон Шелии с только что назначенным посланником Польши в Иране Я. Каршо-Седлевским, состоявшейся 28 декабря 1938 года:

«Политическая перспектива для европейского востока ясна. Через несколько лет Германия будет воевать с Советским Союзом, а Польша поддержит, добровольно или вынужденно, в этой войне Германию. Для Польши лучше до конфликта совершенно определённо стать на сторону Германии, так как территориальные интересы Польши на Западе и политические цели Польши на Востоке, прежде всего, на Украине, могут быть обеспечены лишь путём заранее достигнутого польско-германского соглашения. Он, Каршо-Седлевский, подчинит свою деятельность в качестве польского посланника в Тегеране осуществлению этой великой восточной концепции, так как необходимо, в конце концов, убедить и побудить также персов и афганцев играть активную роль в будущей войне против Советов. Выполнению этой задачи он посвятит свою деятельность в течение будущих лет в Тегеране» [63; 149].

Не знаем, как вам, а нам после всех этих излияний польских политиков и военных было бы совершенно не жаль Польшу даже в том случае, если бы действия Советского Союза против неё в сентябре 1939 года не имели под собой никаких военно-политических и исторических оснований, а носили бы характер чистой агрессии.

Между тем, ещё 14 сентября французский генерал Гамелен заверил польского военного атташе в Париже, что «последнее заседание Верховного совета союзников определило твёрдую решимость Франции и Великобритании обеспечить Польше всю возможную помощь…я могу вас заверить, что ни одна из возможностей прямой помощи Польше и её армии не будет оставлена без внимания». [53; 246-247]. Генерал попросту лгал. Союзники на тот момент уже бросили Польшу на произвол судьбы.

Примечательно, что в работе «Восточная Европа между Гитлером и Сталиным. 1939-1941» повествуется о приезде 19 сентября в Москву некой делегации из Берлина для установления демаркационной линии [18; 99]. Утверждение тем более поразительное, что буквально строчкой ниже авторы перечисляют состав немецкой делегации на переговорах с Ворошиловым и Шапошниковым: Кестринг, Кребс, Ашенбреннер, т.е. немецкий военный атташе в Москве, его заместитель и немецкий военно-воздушный атташе. Им не было надобности приезжать из Берлина, они ведь и так находились в Москве. Столь явный «ляп» авторов «Восточной Европы…» имеет, на наш взгляд, единственную причину: желание любыми путями, во что бы то ни стало представить СССР и Германию союзниками в ходе польских кампаний их армий.