Борис Кавалерчик - Июнь 1941. Запрограммированное поражение

Тем не менее на этот раз идеи Тухачевского удачно совпали с новыми возможностями, возникшими в связи с проводившейся полным ходом индустриализацией страны, и были замечены. Сталин высоко оценил острый ум, широту знаний, деловую хватку, инициативу и новаторство их автора. Свидетельством роста влияния молодого военачальника в армии стало его назначение на высокий пост начальника вооружений РККА в июне 1931 г. Одновременно он стал заместителем наркома по военным и морским делам Ворошилова.

Между тем с осени 1929 г. страны Запада охватил жесточайший экономический кризис. Он существенно ослабил их материальные и финансовые возможности, включая способность вести большую войну. Но московское руководство предпочло закрыть глаза на эти обстоятельства. Больше того, именно кризисом оно обосновывало дальнейшее нарастание мифической угрозы нападения на Советский Союз. Такая точка зрения прозвучала с самой высокой трибуны в политическом отчете ЦК ВКП(б), сделанным Сталиным XVI съезду партии 27 июня 1930 г.:

«…каждый раз, когда капиталистические противоречия начинают обостряться, буржуазия обращает свои взоры в сторону СССР: нельзя ли разрешить то или иное противоречие капитализма, или все противоречия, вместе взятые, за счет СССР, этой Страны советов, цитадели революции, революционизирующей одним своим существованием рабочий класс и колонии, мешающей наладить новую войну, мешающей переделить мир по-новому, мешающей хозяйничать на своем обширном внутреннем рынке, так необходимом капиталистам, особенно теперь, в связи с экономическим кризисом.

Отсюда тенденция к авантюристским наскокам на СССР и к интервенции, которая (тенденция) должна усилиться в связи с развертывающимся экономическим кризисом.

Наиболее яркой выразительницей этой тенденции в данный момент является нынешняя буржуазная Франция, родина любвеобильной “Пан-Европы”, “колыбель” пакта Келлога, самая агрессивная и милитаристская страна из всех агрессивных и милитаристских стран мира» [157] XVI съезд Всесоюзной Коммунистической партии (б). Стенографический отчет. М.: Госиздат, 1930. С. 23. .

Сталин не случайно ошельмовал Францию. Именно ее официальная советская пропаганда начала выдвигать тогда на роль главного пугала. На сфабрикованном в конце 1930 г. показательном судебном процессе «Промпартии» была во всеуслышание озвучена угроза нападения на Советский Союз со стороны этой страны. И в январе 1931 г. в основные принципы плана строительства вооруженных сил внесли кардинальную поправку: отныне РККА должна была превосходить вероятных противников на главном ТВД по всем показателям, а не только по 2–3 решающим видам вооружений, как прежде. Но за очередной скачок в милитаризации пришлось заплатить понижением уровня жизни народа, и в тот же месяц по всему СССР ввели карточную систему на основные продовольственные и другие товары [158] Кен О.Н. Мобилизационное планирование. С. 209. .

Новый мобилизационный план № 15 на завершавший первую пятилетку 1933 г. по сравнению с прежними наметками предусматривал полуторакратный рост Красной армии военного времени. Ее состав довели до 150 стрелковых и 22 кавалерийских дивизий, 2 мехкорпусов и 10 мехбригад, в которых числилось 4467 тыс. человек, 20 073 орудий, 8463 танка и танкетки, 979 бронемашин и 3740 боевых самолетов [159] Там же. С. 471. . Такая РККА обгоняла по численности армии Германии и Франции, сражавшиеся в 1918 г. на Западном ТВД. Для скорейшего насыщения войск современной техникой 1 августа 1931 г. Совет Труда и Обороны одобрил предложенную РВС «Большую танковую программу», которая санкционировала резкий рост выпуска этих боевых машин [160] Самуэльсон Л. Указ. соч. С. 149. . А следующей весной Совнарком утвердил мобзаявку военного ведомства, предусматривавшую производство в первый год войны 13,8 тыс. малых и 2 тыс. средних танков, а также 15 тыс. танкеток [161] Кен О.Н. Мобилизационное планирование. С. 250. .

Заботились в Советском Союзе и о морских вооружениях. В июле 1931 г. по предложению Сталина была принята программа постройки к концу 1935 г. 200 подводных лодок, 40–50 эсминцев, 250 торпедных катеров и соответствующего числа гидросамолетов общей стоимостью около 2 млрд рублей [162] Там же. С. 253. . Для тогдашней советской экономики подобные планы не имели никаких шансов на своевременное выполнение, но тут важно другое: военно морская программа СССР была направлена отнюдь не против флотов его ближайших соседей. Ведь в сильнейшем из них, польском, в 1933 г. самыми крупными кораблями были два эсминца и три подводные лодки, а до начала Второй мировой войны к ним добавились еще два эсминца и две подводные лодки [163] Zaloga S., Madej V. The Polish Campaign 1939. N. Y.: Hippocrene Books, 1985. P. 99–100. . Массовое строительство боевых кораблей означало вступление Москвы в военное соперничество с великими державами не только на суше, но и на море.