Array Коллектив авторов - Советский тыл 1941–1945 - повседневная жизнь в годы войны

Конкретный пример ограничения вмешательства сталинского государства в жизнь людей в годы войны приводит Лэрри Холмс в статье, посвященной размещению в Кирове переправленных туда людей, предприятий, учреждений, наркоматов. Масштабная, массовая эвакуация, организованная, пусть со многими недочетами и ошибками в столь критической ситуации, помогла СССР победить в войне, утверждает Л. Холмс. Но при этом обращает наше внимание на более чем прохладное отношение к эвакуированным по мере того, как эвакуация затягивалась, а также неудачные попытки Москвы посредством приказов из центра разрешить острые конфликты между эвакуированными наркоматами и региональными властями на местах. «Сверхцентрализованная советская система», по утверждению Холмса, «была чрезвычайно неповоротлива и неэффективна» [54] См.: Holmes L. E. War, Evacuation and the Exercise of Power. The Center, Periphery, and Kirov’s Pedagogical Institute, 1941–1952. Lanham: Lexington Books, 2012. .

Несмотря на все сложности и промахи, советское государство все же демонстрировало в годы войны необычайную жизнеспособность. В том числе в преодолении разрухи и налаживании порядка в повседневности, а не только на полях сражений. Дональд Фильцер считает, что оно «спасло следующее поколение». В условиях острейшей нехватки продуктов питания государство вынуждено было принять «болезненное решение»: поставлять продовольствие в первую очередь солдатам и работникам оборонной промышленности. Как следствие, даже младенцы и маленькие дети страдали от недоедания и болезней, особенно в 1942 г. Чтобы сохранить им жизнь, инициировали разные оздоровительные кампании, открывали специальные столовые и молочные кухни, заводили приусадебные хозяйства при детских учреждениях. С разным успехом. Но, как утверждает Фильцер, астрономические показатели детской смертности резко снизились в 1943–1944 гг. – выдающееся достижение в столь ужасных обстоятельствах.

История повседневности ( Alltagsgeschichte ), зародившаяся как исследовательский тренд в германской историографии 1980-х гг., набрала популярность и в постсоветских исследованиях советского социума [55] Кринко Е. Ф., Тажидинова И. Г., Хлынина Т. П. Повседневный мир советского человека 1920-1940-х гг.: жизнь в условиях социальных трансформации. Ростов н/Д., 2011. С. 9–25. . Используя историко-антропологический подход вместо историко-партийного, преобладавшего в советской историографии, сегодняшние исследователи сместили фокус на материальные, культурные и частные стороны жизни простых людей в тылу [56] Козлов Н. Д. Повседневная жизнь в советском тылу в годы Великой Отечественной войны в отечественной историографии начала XXI в. // Вестник Ленинградского государственного университета им. А. С. Пушкина. 2014. № 2 (4). С. 30–45. . Внимание к быту и будням простых граждан созвучно преобладающему в немецкой науке направлению: акцент на человеке, на его частной истории в конкретных обстоятельствах, на «поведении людей в повседневной жизни» [57] Steege P., Bergerson A. St., Healy M., Swett P. E. The History of Everyday Life: A Second Chapter // The Journal of Modern History. 80 (June 2008). P. 361. Естественно, жизнь простых граждан может многое сказать о власти и, наоборот, материальное и идеологическое измерения войны неразрывны, см.: David-Fox M. The People’s War: Ordinary People and Regime Strategies in a World of Extremes // Slavic Review 75. No. 3 (Fall 2016). P. 551–559. .

С «прозой повседневной жизни» нас знакомит статья Михаила Ю. Мухина «Советские авиастроители в годы Великой Отечественной войны: повседневная жизнь на фоне войны». Авиастроение имело огромное значение для Советского Союза в годы войны. Однако Мухина интересует не столько его вклад в победу, сколько суровая повседневность советских авиастроителей в годы войны – вопросы жилья, питания, организации производства и др., на которую также наложила свой отпечаток эвакуация предприятий на сотни километров на восток. Их положение, как и в целом по стране, было удручающим, особенно в 1941 г.

Не удивительно, что в таких условиях молодые, не очень хорошо обученные, плохо одетые и обутые рабочие массово дезертировали с предприятий. Но, учитывая недостаток рабочих рук, руководители предприятий зачастую не сообщали об этом властям, полагая это контрпродуктивным (позиция Мухина совпадает в данном вопросе с позицией Крага). Более уместным они считали поощрять наиболее способных и квалифицированных работников. Вопреки тяжелейшим условиям производительность в этом секторе военного производства росла, причем во многом благодаря «трудовому энтузиазму»: «персонал авиапредприятий массово участвовал в соцсоревновании, стахановском и ударническом движениях, движении «двухсотников» и др.». И этот энтузиазм компенсировали разными формами натуральных поощрений: правом на дополнительное питание, продуктовыми пайками, промтоварами и др.