Ольга Минаева - Михаил Ломоносов

В сентябре 1742 г. случилось дело о побитом Ломоносовым садовнике Иоганне Штурме, а весной 1743 г. – скандальное поведение Ломоносова в Академии.

Садовник Академии Иоганн Штурм принимал гостей у себя на квартире 26 сентября 1742 г. Ломоносов, живущий неподалеку, «вломился в дом к садовнику и обвинил в краже епанчи (плащ с капюшоном)». Один из гостей сделал ему замечание, после чего началась потасовка. По версии пострадавшего садовника, Ломоносов начал бить всех, кто попадался под горячую руку, кулаками, деревянным «болваном», на который вешают парики, а потом и шпагой. И призывал криком своего слугу участвовать в драке. Гости, отбиваясь, взывали о помощи, которая и явилась в лице караульного офицера и солдат. Среди пострадавших были хозяин-садовник и его супруга, их прислуга, лекарь Брашке, канцелярист Донарт, переводчик Грове и бухгалтер академической книжной лавки Прейсер. Ломоносов разбил зеркало, изуродовал шпагой дверь и обозвал жену садовника «курвою». Правда, Ломоносов пострадал в драке и сам: получил удары в грудь и синяк под глазом, ушиб плечо, руку и живот ему «оцарапали» шпагой. Раны были, видно, невелики, так как Ломоносов не подчинился требованию караульных сдать шпагу, его скрутили и отвели на съезжую (помещение в полиции для арестованных), а оттуда, под караулом, – в канцелярию Академии. Из Канцелярии на следующий день отпустили, и он потребовал направить к нему лекаря.

Императорская Академия наук и здание Кунсткамеры. Репродукция с гравюры середины XVIII века

Весной 1743 г. Ломоносов стал «героем» более серьезного по последствиям для него скандала. Предшествовало этому событию противоборство в Академии между главой канцелярии И. Шумахером, отстраненным от должности и состоявшим под следствием, и назначенным на его место А. Нартовым. К этому периоду относится жалоба членов Конференции на поведение Ломоносова и запрет ему появляться на заседаниях, пока Следственная комиссия не рассмотрит это дело. Несколько раз Ломоносова не пустили в зал, где заседала Конференция. Эти события, конечно, вывели его из себя и в какой-то степени спровоцировали то, что произошло потом.

О событиях подробно рассказано в материалах академической Конференции. Как следует из документов, «сего 1743 года апреля 26 дня пред полуднем он Ломоносов, в противность всем честным и разумным поступкам, напившись пьян, приходил с крайнею наглостию и бесчинством в ту палату, где Профессоры для конференции заседают и в которой… находился… профессор Винсгейм и при нем канцеляристы Мессер и Калов да сторож Федот Лангус. При том случае Ломоносов, не поздравивши никого и не скинув шляпы (как бы ему по учтивству сделать надлежало)… идучи около профессорского стола, ругаясь оному Профессору, остановился и весьма неприличным образом бесчестной и крайне поносной знак самым подлым и бесстыдным образом руками против них сделав, пошел… Поносил он Профессора Винсгейма и всех прочих Профессоров многими бранными словами, называя их плутами и другими скверными словами, чего и писать стыдно; …грозил он Профессору Винсгейму… что де он ему зубы поправит, а Советника Шумахера называл вором». Решением Следственной комиссии Ломоносова посадили под арест, записали показания свидетелей. Прошение его об освобождении от ареста по болезни не было удовлетворено, а просьба выдать книги и жалованье выполнена.

Императорская Академия наук в Петербурге. Репродукция 1912 г. с гравюры 1753 г.

Более двух месяцев Ломоносов просидел под караулом, затем с августа 1743 года по январь 1744 года – 6 месяцев – он сидел под домашним арестом. Продолжал опыты химические и физические, писал научные труды. Когда он успел поспорить с Тредиаковским и Сумароковым, неизвестно, однако 31 августа 1743 года Канцелярия Академии приказала типографии отпечатать 500 экземпляров их «Трех од парафрастических». Издание двухсот книг оплатила Академия, трехсот – авторы. В конце декабря оды появились в продаже и имели неплохой успех у публики. Потребовался даже дополнительный тираж.

В этот же период Ломоносов написал «Размышления о Божием величестве» – о дне и ночи: