Иосиф Дискин - Консервативная модернизация

Включение в процесс рассмотрения «возможных» траекторий развития предполагает выявление «коридоров возможного», формирование которых обусловлено совокупностью наиболее существенных материальных, институциональных и социокультурных факторов.

Легко увидеть, что предлагаемый подход очень близок к концепции исторического материализма в ее исходной классической интерпретации. Ярким примером такого подхода является «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» [36] Маркс К. Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. М.: Политиздат, 1957. Т. 8. . Следует обратить внимание, что в этой работе в числе факторов исторического процесса названы как интересы доминирующих политических сил, так и социокультурные стереотипы основных акторов этого процесса, прежде всего французского крестьянства.

При этом важно отметить, что дальнейшее развитие исторического материализма пошло по пути примитивизации структуры интересов действующих классов. Интересы верхов буржуазии были сведены к банальному стяжательству. Характеристики героев романов О. де Бальзака и других классиков критического реализма вполне заменяли социалистическим пропагандистам более реалистическую картину, описанную, например, Голсуорси [37] Голсуорси Д. Конец главы. Трилогия. М.: ГИХЛ, 1961. .

Одновременно в соответствии с доктриной об исторической миссии пролетариата его реальный нравственно-этический характер был романтизирован и превознесен.

Сходство «институционального историзма» и исторического материализма, как представляется, состоит в том, что обе концепции обращены к сходным проблемам. Они задают близкие вопросы.

Можно сказать, что предлагаемый подход призван реализовать исходные притязания исторического материализма, освобожденного от его последующей доктринальной ограниченности. Как бы парадоксально это ни звучало, но исторический материализм в его исходных генетических методологических позициях оказывается вполне соотносимым с «институциональным историзмом», реализующим интенции исторически ориентированного консерватизма. Оба эти подхода изначально призваны выявлять «коридоры возможного» конкретного исторического процесса, ограждать соответствующий анализ от доктринальных и волюнтаристских вменений.

При таком институционально ориентированном рассмотрении исторического процесса также становится возможным и необходимым избежать иных контристорических вменений, критериев и оценок издержек развития, сформировавшихся в иную историческую эпоху с кардинально иными ценностями и представлениями. Так, например, в научных работах часто встречаются оценки действий исторических персонажей с позиций современных норм гуманизма и либерализма. При этом даже не рассматривается вопрос, откуда бы взялись соответствующие ценности и представления, например, у властителей периода раннего Средневековья, а также к каким бы результатам привели бы их действия, основанные на подобных представлениях.

Еще менее приемлемо широко сегодня распространенное вменение нравственно-этических норм исследователя в качестве критериев оценки исторического процесса. Это происходит под флагом борьбы с нравственным релятивизмом. Представляется, что подобное вменение мало укладывается в рассматриваемые концептуальные основания консервативных подходов. Да и с историческим анализом в его изначальном понимании это также мало совместимо [38] Методологические проблемы современной исторической науки рассмотрены в: Экштут С. Битвы за храм Мнемозины: Очерки интеллектуальной истории. СПб.: Алетейя, 2003. .

«Институциональный историзм» призван создать, помимо всего прочего, теоретические основания для того, чтобы избегать институциональных анахронизмов. Предлагаемый интегративный подход к социальным процессам с его анализом взаимного соответствия регулятивных механизмов, с одной стороны, традиций, ценностей, норм и представлений, с другой, позволяет создать основу для соответствующей нравственно-этической оценки. Опорой в борьбе с нравственным релятивизмом становится «понимающий» анализ между позицией исследователя, с одной стороны, и нравственными представлениями, доминирующими в конкретных слоях общества и в конкретное время, с другой. Результаты такого анализа становятся также важным уроком исторической нравственной эволюции.

Вполне очевидно, что генетические ориентиры в конкретном историческом анализе обусловливают и достаточно определенную теоретико-дисциплинарную диспозицию.