Петр Корнейчук - Рубеж

Такой прыти от самолета я не ожидал. Потом мы шутили, что пилот этого самолета очень хотел быть штурманом истребителя, но не взяли, и он выжимал все дерьмо из транспортника. Одно время казалось, что он взлетал как ракета – строго вверх; не было даже мысли жевать жвачку, потому что закладывало уши и от резкого набора высоты, и от рёва двигателей и вибрации. Трясло мощно. На секунду показалось, что мы – массовка в съёмках эпизода скетча «Крутое пике».

Выровнялись, и я насладился видом в иллюминаторе. Все же полет на малой высоте – это прекрасно. С такой высоты вся земля при ее неоднородности принимает четкие границы зелени, застроек, холмов и деревьев. Природные четкие контуры внизу, наравне же с нами – облака, белые и плотные, в убаюкивающей синеве небесного покрова.

Приземлялись так же резво, как и взлетали, но по спиралевидной траектории, чтобы в случае атаки труднее было сбить. «Простите, а нас что, могут сбить?!» – возник у меня немой вопрос к экипажу, командиру и чертовому ящику с оружием, который при каждом крене самолета выезжал из общей массы и опасно приближался к моей голове. При обратном крене, вероятно, он так же пугал соседа напротив. Но обсуждать это с кем-то было невозможно из-за шума, летели молча.

Резкое снижение заставило отвлечься от иллюминаторов и направить взгляд в пол. Жвачка не помогала – уши заложило плотно, жевать ее получалось не часто, но очень сильно, до сведения челюстей.

Аппарель открылась. Мы начали очень быстро разгружать имущество, так как подобный транспортный самолет локального значения и правда служил тут маршрутным такси. Одних привез – других сразу увёз.

Нас ждала большая часть роты, которую мы меняем. Пока они грузились, удалось переброситься парой фраз с сержантом:

– Парни, вы откуда?

– С Центра России! А вы?

– Сибирь!

– Че тут и как вообще?

– Ну вот смотрите, там, – махнул он рукой, – за горой – пидорасы! Там, – указал левее, – тоже пидорасы, там, – махнул направо, – город, стоят садыковские опорники, но если че – они сразу убегают, воевать не хотят.

– А пидорасы далеко?

– Ну, за Евфратом в основном, – сержант повторно махнул влево.

– А, ну понятно, – хотя, что понятно? Где тут Евфрат? Как далеко он отсюда?

Сержант крикнул, забегая в самолет:

– Только по тропинкам ходите, а то все заминировано, а в здании терминала наши десантники находятся, но они ненадолго! Ну, бывайте, удачи!

– И тебе! Счастливо добраться!

Информации, конечно, вагон. Пока мы ждали машину, что приедет за нами, было время осмотреться наконец-то.

Убожество. Терминал аэропорта разбит, ни одного целого стекла, некоторые стены обрушены, металлоконструкции помяты. Здание обнесено забором, который перекосился и зияет дырами. По краям аэропорта кладбище сожженной и разбитой авиатехники: вертолеты без лопастей, сгоревшие МИГи. Дальше, за пределами взлетной полосы – пустырь, на котором кладбище колесной техники: сгоревшие и искореженные «Уралы» и «КАМАЗы», рваными лоскутами тентов машущие нам из загробного мира.

Огромный и протяженный холм, за которым Евфрат и враги. По другую сторону – жидкие одноэтажные постройки, какие-то убогие колючки и растения, песок. Среди всего этого валяются запчасти, разорванные колеса, обугленные части техники, воронки от снарядов.

Располагаться нам предстояло в бывшей технической зоне аэропорта рядом с гаражами и ангарами, но сначала дотуда следует доехать и дойти только по дорогам и тропам, потому что остальное заминировано.

Глядя на все это после лоска Хмеймима, закралась невольная мысль, что у меня ничтожно маленький автомат, ничтожно мало патронов, а гранаты – это детские петарды.

Вторая мысль: если меня тут убьют, то это не будет похоже на сцену из боевика, не будет геройской музыки и кадров замедленной съемки, не будет повторов, спецэффектов и планов.

Я просто рухну и буду медленно тлеть, как сгоревший грузовик, приветствующий меня рваным тентом, развевающимся ветром пустыни. Никаких красивых фраз. Погибну я тут молча.

Прилегающие к аэропорту города Дейр-эз-Зор местности,

технические зоны, ставшие «кладбищем» техник

Глава 4

Декаданс.

Аэропорт, в который мы прибыли, находился в паре километров от города Дейр-эз-Зор. Это был город, расположенный на отчаянных и последних участках зелени, граничащих и борющихся с пустыней. А там, где пустыня берет вверх в безмолвной схватке, пустошь и граница с Ираком. Жизни этому месту придает только Евфрат – древняя река, родоначальница жизни, артерия истории человечества.