Виктор де Касто - Pro темную материю

Большинство астрономов того времени изучали движение звезд, наиболее близких к центру галактики Млечный Путь. Рубин же пошла другим путем: она стала наблюдать так называемый антицентр галактики. Это теоретический пункт в небе, который находится непосредственно напротив центра галактики Млечный Путь. То есть ее интересовали далекие звезды. На следующий год она стала первой женщиной в мире, получившей приглашение в Паломарскую обсерваторию.

Тогда она и приняла решение заниматься только астрономией. Вера Рубин жила неподалеку от Отдела земного магнетизма Института Карнеги в Вашингтоне, в библиотеке которого проходили встречи с Гамовым. В пятнадцати минутах ходьбы жил Бернард Берк, штатный радиоастроном упомянутого отдела, с которым она любила поговорить о радиоастрономии и о его работе, посвященной вращению Млечного Пути. В Отделе земного магнетизма, основанном в 1904 году, еще никогда не было сотрудника женского пола. В декабре 1964 года Вера попросила Берка принять ее на работу. Позднее она вспоминала, что тот, наверное, меньше бы удивился, если бы она предложила ему на ней жениться. Так с 1 апреля 1965 года Вера Рубин приступила к работе в Отделе земного магнетизма и оказалась в одном кабинете с Кентом Фордом. Ранее никто кабинет с Фордом не делил, потому что он все время занимался созданием и сборкой каких-то инструментов, а остальные сотрудники отдела работали с бумагами – документами, графиками и диаграммами. Вера подключилась к ловле «астрономической дичи».

Национальная обсерватория Китт Пик в пустыне Сонора, Аризона

Вера Рубин и Кент Форд в Институте Карнеги

Они стали работать вместе. Вера решила, что необходимо найти тему, которой она сможет заниматься, имея в распоряжении только маленькие телескопы. Напоминаю, что она не состояла в штате никакой крупной обсерватории, она не была на тот момент знаменитым ученым, поэтому приходилось пользоваться доступными техническими средствами. С другой стороны, тема должна была быть такой, которую никто не украдет, пока она будет ею заниматься. И результаты исследования должны принести пользу обществу.

Подумав, Вера Рубин выбрала туманность Андромеды, крупную спиральную галактику, обозначаемую М31 и ближайшую, которая напоминает нашу собственную.

В 1960-е годы Рубин первой провела исследование (в котором принимал участие Форд), показавшее, что орбитальная скорость звезд в отдаленных частях галактик соответствует скорости звезд в центре галактики. В тот период считалось, что самые мощные гравитационные силы действуют там, где больше массы (то есть в центре), а в отдалении сила, наоборот, должна уменьшиться, заставляя орбиты замедляться. Также Вера Рубин с Кентом Фордом обнаружили, что скорости звезд, входящих в спиральные галактики, гораздо медленнее убывают по мере увеличения расстояния до галактического центра, нежели положено по законам механики.

Начиная исследования, Вера Рубин ожидала увидеть систему, соответствующую универсальному единому закону гравитации – чем дальше планета от Солнца, тем медленнее она движется по орбите. Если какая-то планета находится в четыре раза дальше от Солнца, чем другая, то скорость более удаленной составит половину скорости движения по орбите более близко расположенной планеты. Если планета находится в девять раз дальше, то скорость составит одну треть.

Плутон находится в сто раз дальше от Солнца, чем Меркурий, значит, скорость его вращения по орбите должна составить одну десятую скорости вращения Меркурия. Если отразить это взаимоотношение между расстоянием и скоростью на графике (чем больше удаленность, тем ниже скорость), должна получиться кривая, идущая вниз. Именно это ожидали увидеть Рубин и Форд в различных частях галактики: чем дальше звезды от центра галактики, тем медленнее будут их скорости. Все астрономы до них всегда ожидали увидеть идущую вниз кривую взаимоотношений удаленности и скорости. Но эти ученые не производили фактических наблюдений, потому что у них не было спектрографа Форда. Более того, Рубин и Форд дошли до дальних краев спирали. Скорость звезд в центре галактики и в самых дальних ее частях оказалась одной и той же – как будто бы Плутон и Меркурий двигались на одной скорости.