Array Коллектив авторов - The Question. Будущее

В какой-то момент объем данных и их использование в нейронных сетях позволит создавать медиа, условно говоря, под любую аудиторию, ее идеологему и стилистику. Событие само по себе будет создавать свое медийное отображение, потому что так будет настроена новая технологическая инфраструктура и инфраструктура социума.

Это касается многих новостей, которые смогут создаваться сами из bigdata, из анализа перемещений людей, акций, на самом деле это уже происходит. Мнение ньюсмейкеров, их прямое осмысление событий, будет производиться еще долго, до тех пор пока человек и личность представляют из себя то, чем они являются сейчас. А это тоже поменяется. Как только наступит сингулярность, когда мы начнем обрабатывать и понимать бесконечное количество объемов данных, и сами эти данные будут рождать новые сущности, первая задача, которую они решат, это отрыв сознания от смертности, от тела, каким мы его знаем сегодня. Перенос сознания в другую среду, форму, на условную флешку. Мы сможем его просто транспортировать, и оно может продолжать функционировать в небелковой среде.

Какие в этот момент должны быть для него медиа? Если он может быть подключен ко всем носителям, включая все другие такие флешки? Представьте себе, что человек перестает быть индивидуумом, сохраняя способность быть индивидуумом, становится частью гигантской сети таких же индивидуумов. Зачем ему посредники? Зачем ему выбор как вынужденный фильтр? Единственным вопросом выбора становится «хочу – не хочу».

И кроме того, когда личность и способ мышления перестают быть привязаны к телу, то встает вопрос – а почему мы не можем себя копировать, чтобы нас было пять одновременно? Почему бы не сохранить себя на флешку, которая летит на Марс, и отдельно на ту, которая здесь? Тогда до точки Х у вас будут общие воспоминания, потом – разные, но личность-то одна и та же. И что с этим делать – мы не понимаем.

В тот момент у нас появится вторая точка рождения, когда воспоминания начнут мультиплицироваться. И какие медиа вам могут быть нужны в этот момент, какие данные, какие эмоции вы захотите испытать, если вы сами в состоянии генерить себе, образно говоря, любую эмоцию, вы сами становитесь медиа для себя! И произойдет это в какие-нибудь 200 лет.

В каком-то смысле для нас это вопрос выживания. Мы, вероятно, один из немногих видов на Земле, который осознает одновременно конечность известного нам пространства и возможную бесконечность времени. И мы по-прежнему белковый вид с инстинктом самосохранения, который ищет способ спастись, например, от гибели планеты. Солнце не вечно. Конечно, это произойдет не через 200 лет. Но если нам ничего по дороге не помешает, рано или поздно инстинкт самосохранения приведет нас к тому, что мы должны найти форму небелкового существования, и это энергетически более эффективно и технологически более близко, чем найти способ физически «улететь» из этой галактики в известном нам теле. Мы с детства хотели улететь на другую планету, это антологическое желание, и значит, мы улетим. Возможно, для этого должны быть мы не мы и планета не планета, и лететь надо не физически, а просто переслать свой файл, и там, на той планете, если нам по-прежнему будет нужна какая-то тактильная жизнь, мы захотим стать там осьминогами. Какая разница?

Речь идет об усовершенствовании вида на абсолютно новом уровне, вне существующих рамок телесности и известных сегодня знаковых систем. Я думаю, что 200–250 лет абсолютно достаточно, для того чтобы человек был годен к небелковому существованию, к какой-то цифровой, технологической форме существования, внутри которой медиа – это просто коммуникация между этими формами.

Мы уже находимся в начале процесса этих изменений. Через 50 лет мы сможем его предсказать с гораздо большей точностью. И от самого предсказания процесс начинает ускоряться. Потому что любым предсказанием мы ставим себе цель, на которую бросаются все ресурсы, и как только у нас становится бесконечное количество энергии, жизнеобеспечения и так далее, как только у нас исчезает дефицит, мы перестаем конкурировать за него и тратить деньги на эту войну. И прорывы последнего времени в деле генерации, хранения и распределения энергии – самое начало, но четко обозначающее этот вектор.

Даже того экономического ресурса, который есть сегодня, при правильном распределении, при отказе от войны за ресурсы вчерашнего типа (территории, полезные ископаемые и др.) хватит для того, чтобы победить рак, сделать любую трансплантацию, обеспечить нам это почти бесконечное существование, поэтому гораздо раньше – лет через 70 – могут появиться люди, которые этот период в 200 лет покроют своей жизнью. В каком-то смысле нынешние дети – это первое из последних поколений, которым понадобятся медиа, не только те, которые мы производим сегодня, но и те, которые мы можем сегодня себе представить.