Ильдар Валиев: Стереотипы социального взаимодействия

В истории философии мы встречаем достаточно много философских доктрин (помимо очерченных выше), отрицающих наличие у человека права на свободный выбор способа своего существования. Прежде всего нужно указать на теологические концепции «коллективной души», «двойного предначертания», «сверхъестественного генезиса» хороших поступков человека. Можно указать и на распространенные еще в позапрошлом веке «органические» теории, на «панлогический» историзм Гегеля, на теорию «коллективных представлений» Эмиля Дюркгейма, и на появившиеся в прошлом столетии концепции структуралистов, трактующих вслед за Жаком Лаканом человека как «не говорящего, но говоримого, не мыслящего, но мыслимого» [5], и, наконец, на гипостазирование общественных структур Толкоттом Парсонсом, на трактовку человеческих индивидов как системы социальных ролей.

Различность «типов» людей и, соответственно, различность социальных ролей, определяемых этими типами, во многом предопределяют состояние и качество социального взаимодействия. Но нельзя не учитывать и факторы, определенно влияющие на обратную связь – влияние самого человека на особенности и качество реализации социальных ролей. Зависимость «типа» человека от его субъективного опыта, влияние на индивидуальные и личностные свойства времени и места рождения, воспитания, родовой наследственности, да и просто его собственного мироощущения, представление о правильности и неправильности поведения собственного или другого человека, все это во многом предопределяет собственное поведение во взаимодействии.

Определившая развитие отечественной социальной философии XX века Марксистская философия утверждает, что человек есть по своей природе активное, сознательно преобразующее в процессе своей практики своё окружение и на этой основе самого себя существо. Можно построить теорию человеческого существования, не отрицающую субъективный характер познания, деятельности, оценок и т. п. Каждый психически здоровый человек действует во всех сферах жизни сознательно; сознательно в том смысле, что он стремится к определенным целям на основе доступного ему понимания состояния дел и ситуации, опираясь на фактические возможности эффективной реализации своих планов. Сознание человека, являясь по существу субъективным отражением действительности, может быть более или менее адекватным или совершенно иллюзорным; предвидение человеком развития ситуации может быть правильным или ошибочным, его оценки – истинными или ложными.

Однако нельзя эту субъективность мистифицировать, противопоставляя её социальной обусловленности, связанной с отношениями в которые человек вступает, историко-культурной обусловленности, связанной с тем, что унаследовал индивид, природной и психофизической обусловленности в которой осуществляется Деятельность индивида.

В зависимости от объема знаний – представлений, каждое из которых претендует на то, чтобы быть единственным, истинным, в зависимости от опыта, силы воли и характера и, прежде всего, положения в определенном типе общественных отношений человек обладает большими или меньшими возможностями влияния на них в соответствии с их характером. Следовательно, человек может некоторым образом воздействовать на эти детерминанты своего существования, контролировать их и подчинять их себе.

Все эти детерминанты действуют только через человеческую субъективность, формируя собственное отношение, влияющие на поведение в определенной социальной роли.

Анализируя накопленные философией и социальной философией представления о человеке, его месте в обществе и роли в общественной жизнедеятельности, его возможности быть хозяином своей судьбы, мы находим самые различные, порой не только противоречивые, но и взаимоисключающие позиции. При этом оказывается одинаково невозможным как отрицать, так и утверждать свободу человека в выборе своего жизненного пути.

Если говорить о философских учениях, распространенных до XIX–XX веков, то наиболее свойственные им представления о тотальной обусловленности свойств человека его происхождением в большинстве случаев или служили теоретическим оправданием существующего в обществе социального расслоения, или являлись научным отражением этого расслоения. Действительно, представитель древнего княжеского рода, наследующего на протяжении веков значимую социальную функцию и получивший соответствующее уникальное для своего времени образование будет качественным образом отличаться от человека, вышедшего из семьи потомственного рыбака или землепашца, предки которого никогда не имели отношения к наукам. В этом смысле, Платоновская философия является абсолютно истинной, утверждая, что каждый из обозначенных в примере людей будет социально эффективным только в случае соответствия выполняемых социальных функций своему социальному происхождению. С другой стороны, в том же примере явно прослеживается влияние на человека особенностей его социального происхождения. В любом случае, тезис о способности человека самостоятельно выстраивать свой жизненный путь является таким же истинным, как и тезис об уникальности каждого отдельного индивида, его непохожести на других людей даже на физиологическом уровне, не говоря уже о социальных и социокультурных отличиях.