Орлов Дмитриевич - Этнос и глобализация - этнокультурные механизмы распада современных наций

Неудивительно, что при ослаблении политического центра СССР распался по административным границам «национальных» республик и «национальных» автономий.

Таким образом, понятие «нации» в русском языке и в европейских языках, имея существенно различную этимологию, имеет и существенно разную семантику.

Так, если в европейской научной традиции понятия «нация» и «национальный» устойчиво и однозначно связаны с национальным государством и гражданской нацией, как системообразующей социальной общностью, то в русском языке «нация», «национальный» и их производные применяются в отношении этнорелигиозных меньшинств, этнических автономий и этнорелигиозных конфликтов.

Такое смешение до неразличимости ключевых для социальных наук понятий нации и этноса делает анализ актуальных социальных процессов если не невозможным, то крайне субъективными и неубедительным. Это с очевидностью проявляется в сфере этноконфессиональной политики РФ.

Не случайно крупнейший отечественный этнолог В.А. Тишков, отчаявшись внести определенность в понятийный аппарат этнологии, призвал ученых «забыть о нации», то есть отказаться от употребления в научном обиходе категории «нация» как «политизированного» и нечетко определенного понятия.

Правда, устранение нации, как понятия, не снимает проблемы существования нации, как объективно существующей социальной общности, играющей в жизни общества и входящих в него индивидов системообразующую роль.

Эволюция западноевропейского понимания нации как категории политического и научного дискурса показывает, что данная категория устойчиво противопоставляется традиционным родо-племенным общностям. Исторические особенности этимологии и семантики, а также противопоставление категории нации и смежных понятий в российской научной традиции доказывает, что «этнос» и «нация» – нетождественные и сущностно различные социальные общности, связанные с различными сферами социального бытия, что позволяет дифференцировать нацию и этнос как нетождественные социально-философские категории.

Как уже отмечалось, в условиях глобального кризиса национального государства и его основополагающих социальных институтов теоретическая разработка этнонациональной проблематики приобретает особую актуальность. Это связано с тем, что практическая «национальная» политика современного государства нуждается в адекватной концептуальной базе, позволяющей не только анализировать совокупность этнокультурных процессов, все чаще переходящих в кризисную и конфликтную форму, но и формировать стратегию национального строительства в принципиально новых условиях ослабления государственных институтов и усиления этнической фрагментации общества.

Между тем сегодня можно констатировать не только отсутствие адекватной теории социогенеза этносов и наций, но и нарастающую неопределенность категориального аппарата, используемого этнологами, политологами и социальными философами. Одним из следствий понятийного кризиса наук социального цикла стало создание терминологии ad hoc, что породило такие категориальные новации, как «суперэтносы», «субэтносы», «подразделения этноса», «микронации» и пр.

По мнению директора Института этнологии и антропологии РАН В.А. Тишкова, «большинство из этих категорий с научной точки зрения уязвимы или просто бессмысленны, а с общественно-политической точки зрения порождают тупиковые стратегии и дезориентируют … повседневное сознание граждан» 177.

Однако вину за концептуальный кризис в этнологии В. Тишков возлагает на социальную философию, направленную «на концептуальный уровень (метадискурс), на формулирование и оперирование такими глобальными категориями, как цивилизация, общество, стадия развития, народ, нация, национальный характер… Эти категории до сих пор продолжают доминировать в этнологии и социально-культурной антропологии, мешая им выйти на стезю подлинно научного исследования» 178. Таким образом, основная трудность изучения деревьев – неизжитые представления о лесе, как метасистеме, интегрирующей отдельные растения в биоценоз.

В оправдание отечественной науки отметим, что многократно «ниспровергнутое» сталинское определение нации через «характеристики принадлежности» восходит к аналогичному определению Отто Бауэра 179и лежит в русле общеевропейской общественнонаучной мысли рубежа XIX–XX веков.

Несомненным достоинством определения нации через признаки принадлежности является их относительная объективность и, как следствие, достаточно единообразное толкование этих признаков представителями различных научных дисциплин. Это выгодно отличает такие дефиниции от определения социальных групп через субъективные характеристики, связанные с индивидуальным и групповым сознанием, к которым, в частности, относятся определения социальных групп через наличие группового самосознания.