Александр Зиновьев - Кризис коммунизма

В последние годы слово «коммунизм» приобрело негативное значение. От него поспешили отказаться коммунистические партии стран Восточной и Западной Европы. И даже в Советском Союзе обсуждали проблему переименования КПСС. В Советском Союзе предпочитают вместо слова «коммунизм» употреблять слово «социализм». Это слово является более нейтральным. Оно маскирует суть дела. В многочисленных странах Запада имеются и даже находятся у власти партии, претендующие на то, что они борются за социализм. Это — социалистические и социал-демократические партии. И теперь никто их не порицает за это. Социализм в их понимании прекрасно уживается с капитализмом и ограждает Запад от ненавистного коммунизма.

Но как бы мы ни называли общественные феномены, их природа от этого не меняется. На Западе нет ни одной партии, которая называла бы себя капиталистической. Но из этого не следует, что социальный строй стран Запада не является капиталистическим. А социалистические партии прекрасно служат капитализму. Чтобы избежать терминологической путаницы и бессмысленных терминологических дискуссий, я словом «коммунизм» буду называть тип общественного устройства, описание которого дам ниже. Я делаю это по аналогии с употреблением слов «капитализм» и «феодализм», которые точно так же обозначают определенные типы обществ. При этом я буду иметь в виду не идеологический проект такого общества наподобие марксистского, а реально существующий тип общества, какой можно было наблюдать в Советском Союзе, Китае, странах Восточной Европы, Вьетнаме, на Кубе, Северной Корее и других странах. Что касается других феноменов, так или иначе связанных с коммунизмом в указанном смысле, я буду употреблять выражения вроде «коммунистическая страна», «коммунистическая идеология», «коммунистическое государство». Я буду употреблять слова «коммунизм» и «коммунистический» как научные термины, избегая как негативных, так и позитивных эмоций по отношению к обозначаемым ими феноменам. Можно было бы, конечно, изобрести какие-то другие термины. Но это дало бы повод отнести излагаемые здесь соображения к чему-то такому, чего нет в реальности. Термин же «коммунизм» оправдан исторически, широко распространен и ориентирует внимание именно на тот предмет, о котором хочет говорить автор, а именно — на то, что сейчас происходит в Советском Союзе и странах Восточной Европы. Ведь и западные пророки говорят о посткоммунистической эпохе, а не о постсоциалистической, постсоветской или посткакой-нибудь еще.

Но дело не только и не столько в терминологической определенности. Допустим, мы договорились называть коммунизмом тот тип общества, какой можно было наблюдать в Советском Союзе и ряде других стран. Встает неизмеримо более важная проблема, а именно — как понимать это общество? Оно есть эмпирически данное явление. Оно существует как таковое уже более семидесяти лет. Миллионы людей жили и живут в нем. Миллионы людей из некоммунистических стран соприкасались так или иначе с ним, наблюдали его. Десятки тысяч специалистов изучали его и написали тонны книг и статей. Невозможно определить множество слов, сказанных о нем. И все же я беру на себя смелость утверждать, что то, как его понимают, достойно лишь презрения и насмешки. Причем это касается как противников коммунизма, так и его защитников, как обывателей, так и специалистов. Последних в особенности. Их суждения как будто специально изобретаются для того, чтобы помешать объективному пониманию и убить здравый смысл, еще в какой-то мере свойственный обывателям.

Понимание всякого общества не дается автоматически самим фактом жизни в нем или наблюдения его. Миллионы людей живут в странах Запада, умеют в них жить, могут многое о них рассказать. А многие ли из них способны прочитать курс лекции о своем обществе, удовлетворяющий требованиям науки?! Я уж не говорю о бесчисленных миллиардах людей, проживших жизнь в обществах самого различного типа, не поняв их ни на йоту. И теперь тысячам специально подготовленных ученых приходится посвящать всю свою жизнь тому, чтобы найти какие-то подходы к их пониманию. Миллионы людей осведомлены о фактах жизни коммунистических стран и их истории. Но знание фактов само по себе не есть понимание. Понимание такого сложного и изменчивого предмета, каким является многомиллионное общество, требует профессиональной подготовки, длительной профессиональной обработки фактов, изобретения для этого специальных понятий и методов. Это не так-то просто сделать впервые. И еще труднее сделать результаты понимания достоянием широких слоев населения, особенно в наше время, когда десятки и сотни тысяч специалистов и могущественные средства массовой информации осуществляют титаническую работу по введению человечества в заблуждение и по его идеологическому оболваниванию.