Александр Зиновьев - Коммунизм как реальность

Власть слов над людьми поистине поразительна. Вместо того, чтобы использовать слова лишь как средства для фиксирования результатов своих наблюдений реальности, люди самое реальность видят лишь в той мере и в том освещении, к каким их вынуждают слова, а часто вообще обращаются к реальности лишь как ко второстепенному средству в их главном деле, — в деле манипулирования словами. Люди при этом видят сам предмет, о котором думают и говорят, лишь через нагромождение слов, фраз, текстов, книг, произведенных другими людьми, в большинстве случаев — такими же рабами слов, как и они сами. Я здесь предпочитаю другой путь: говорить о коммунизме то, что я обнаружил в нем в течение долгой жизни лично сам, без помощи других лиц, в особенности таких, которые рассуждали о нем задолго до его появления, получали сведения о нем из вторых и третьих рук, на основе кратковременных и мимолетных впечатлений.

В марксизме различают низшую ступень коммунизма (социализм) и высшую (полный коммунизм). На низшей ступени действует принцип «От каждого — по способностям, каждому — по его труду», на высшей — принцип «От каждого — по способностям, каждому — по потребностям». И термин «коммунизм» употребляют обычно в отношении высшей ступени. Считается, что этой высшей ступени общество еще нигде не достигло. Даже в Советском Союзе есть пока еще развитой социализм, очень близкий к полному коммунизму, но таковым все же не являющийся. В свое время Хрущев пообещал полный коммунизм «при жизни нынешнего поколения». Но советские руководители своевременно замяли этот хрущевский казус, ибо положение в стране после того заметно ухудшилось.

Для коммунистической идеологии такое различение низшей и высшей ступеней коммунизма очень удобно. Коммунизм при этом вроде бы уже есть и вроде бы его еще совсем нет. Есть частичка, а целиком будет когда-нибудь потом. Все дефекты реальной жизни в коммунистических странах можно отнести за счет того, что еще не достигли полного коммунизма. Погодите, мол, построим полный, тогда никаких таких дефектов не будет. А пока, мол, терпите. Но на самом деле такое различение ступеней коммунизма имеет чисто умозрительный характер. На самом деле принцип полного коммунизма реализуется даже легче, чем принцип социализма. Правда, эти принципы реализуются совсем не в такой буквальной идиллической форме, как мечтали классики марксизма и угнетенные классы: реализация их вполне уживается с низким жизненным уровнем основной массы населения сравнительно со странами Запада и с колоссальными различиями в жизненном уровне различных слоев населения. Исходя из изложенных соображений, я игнорирую марксистское различие социализма и коммунизма как явление чисто идеологическое и рассматриваю господствующий в Советском Союзе и ряде других стран тип общества именно как реальное воплощение чаяний классиков марксизма и вообще всех самых прогрессивных (в марксистском смысле) мыслителей прошлого. А если в реальной истории происходит так, что воплощение в жизнь светлых идеалов неразрывно связано с порождением мрачных последствий, то от этого никуда не денешься. Положительный полюс магнита, как любят выражаться марксистские философы, не может существовать без отрицательного. Классики марксизма и прочие добросердечные мыслители прошлого не могли предвидеть того, что на пути в обещанный рай страждущее человечество попадет в ад. А может быть, не хотели предвидеть? Ведь не могли же они не знать о многочисленных случаях в прошлой истории, когда народовластие проявлялось в кровавом терроре и ужасающем неравенстве! Впрочем, массовые желания редко бывают разумными. Для современного человечества опыт коммунистических стран обнажен в деталях, но это не умеряет силы коммунистических устремлений в мире. Современные последователи классиков марксизма наверняка знают настоящую цену коммунистическому строю. Но они к нему стремятся уже из вполне земных целей: завоевать мир лично для себя и своих сообщников и наслаждаться его благами, чего бы это ни стоило прочей части человечества.

Согласно догмам марксизма полного коммунизма в реальности еще нет, но наука о нем — «научный коммунизм» — уже существует. Но фактическое положение на самом деле противоположно этому: реальный коммунизм уже существует в виде многочисленных обществ определенного типа, а вот науки о нем пока еще нет. Коммунизм мыслится как определенный тип реального общества, т.е. как эмпирическое явление. И наука о нем может быть только опытной наукой, исходящей из наблюдения фактов. Если нет предмета для наблюдения, не может быть и опытной науки о нем. Так что «научный коммунизм» марксистов, предпочитая старые тексты новой реальности, сам обрекает себя на то, чтобы быть чисто идеологическим феноменом.