Геннадий Чередов - Планеты, события, люди. В алгоритмах и числах

Который обязан требовать соблюдения выражений, «товарищ рядовой, рядовой Зуб, товарищ сержант», днём и ночью, стоя, сидя, лёжа. «А ваша жена вечером строевым шагом докладывает о готовности»? На пререкание тот ответил, что это приказ. Приказ был абсурден, ибо при таком обращении старшего, младший должен без команды встать в положение «Смирно». Сержант ответил, что выполнит письменный его приказ на эту тему, но затем оспорит рапортом. Увидев вечером сержанта в ленинской комнате за чтением толстой книги, капитан спросил, что за роман тот читает. Удивился, что это учебник высшей математики. Задал назидательный вопрос, знает ли тот, кто такой Ван Гог. Ответ, что книгу «Ярче тысячи солнц» он тоже читал, повторно оскорбил его ожидания. Сержант учебник не просто читал, а переносил справочный материал в малую записную книжку, для образного запоминания. ((Чем в дальнейшем удивил преподавателя «мат-физики» Бондарева, вопрошавшего периодически у аудитории подсказок. Дважды получил у него персональные задания по СНО и зачёты «автоматом», из-за чего Теория поля осталась отложенной «на потом», навсегда)).

И как следствие, сержанта вызвали через дневального в переполненную «офицерскую курилку», для головомойки. К столу в углу, где Рыба спросил: «Будет ли он выполнять приказ»? «Нет, только письменный». Рыба вскочил в ярости «Ах ты ё… твою мать»! Сержант ответил в тон автоматически той же фразой, с частицей «не», сам удивившись смыслу. В нависшей тишине капитан объявил «5 нарядов». Сержант ответил опять не по уставу, что для этого его нужно сначала разжаловать в рядовые. Рыба, как гранату, выхватил из стола Устав и стал листать, пока не сообразил, что перед толпой офицеров других групп воспитательный цирк сворачивается совсем не в ту сторону. В повторном заходе сержант получил строгача, а четвёрка офицеров группы без капитанов экстрадировала его в подвал. Оказалось, не для битья, а для нервенной головомойки. Но упёртый стоял на своём, что на публичный мат ответит матом. Лейтенант Сабитов пытался утихомирить коллег: «О человеке судят по делам, а не по словам». Назавтра последовало «приглашение» капитана Шворова – перейти в его отделение, из бортовиков в стартовики, с обучением новой специальности, с потерей половины оклада (с 20.8 до 10.8 руб.). Согласился – без вариантов.

Начальник караула №1 старлей Косткин решил всё-таки проучить помощника-сержанта, потребовав сразу после расстановки часовых (по периметру 3 шахт и потерн, за «сеткой под током») лично вымыть у него в комнате пол. Тот ответил, что это может сделать и рядовой бодрствующей смены. «Отказываешься?» «Отказываюсь»! Звонок дежурному по части о неподчинении. Замаячил дисбат – в карауле, как на войне. Сержант прилёг в опустевшей комнате отдыха – в голове «стрелки на нуле». Караульные двух смен «на ушах». Подсел на топчан Зуб: «Говори, что он пьян. Мы подтвердим». «Кто пьян»? «Прикладывается постоянно. От него всегда запах спирта, даже противно». Вместо дежурного пришёл Гурбанов, выслушал «зубную версию» и отправил в казарму без автомата и подсумка (для замены старшиной). Назавтра, после зубной объяснительной, санкций к сержанту не последовало.

Второе ЧП случилось в сержантском карауле №2. После бессонной ночи охраны закрытого на замок МИК («первого редута» защиты соседей-головастиков) сержант прилёг, оставив за себя ефрейтора. Проснулся от стуков – Кузя не по уставу впустил двух дембелей из роты охраны (бывших заправщиков) для ремонта двери. Намусорили и слиняли. Сержант приказал мусор не убирать – их сменял караул из роты охраны. «Караульный устав писан кровью. А эти нагадили в святом месте». Но явился командир роты охраны, майор Шкет нервенного возраста, поднял крик, давай звонить в дивизию, что сержант на гауптвахту просится. Будто дембелей боялся больше нарушения Устава. Сержант отключил телефон у майора и скомандовал: « Караулв ружьё»! Построились трое с автоматами. «Вывести постороннего»! Кузя руку кренделем с автоматом на левом плече – к майору со смешком «Позвольте вас сопроводить». Приезжал дежурныйпо части. Хмуро подтвердил, что по уставу караул Шкету не подчинён. Но друзья-узбеки не подписывали акт смены до 12 ночи, хотя часовых сменили. Как на войне – старшина прислал термос с ужином. Четвёрка с оружием оккупировала комнату отдыха. Опасная посиделка двух караулов закончилась, когда Кузя, чертыхаясь, подмёл мусор. На другой день опять объяснительная у Гурбанова с вопросами «А применил ли бы сержант оружие, если бы майор не подчинился»? Санкций к сержанту опять не последовало. Хотя служба пошла странноватая, вне боевых смен, то он один в наряде, то группа без него в карауле. Свобода для «ловли на живца» и вольных упражнений. С бессонницей и головными болями, от запахов полу-ядовитых профилактик и боевых дежурств.