Максим Урманцев - Кто играет в кости со Вселенной?

В том же скоро-интуитивном стиле я принял решение отстранить Шустика от работы с подрядчиками. Количество претензий меня утомило, слишком много заказчиков обиделось – ситуация казалась угрожающей. И этот ход оказался ошибочным: надо было помогать заму по производству советом, где-то мягко его подстраховывать, но продолжать натаскивать на задачу. Текучка тут же поглотила мое директорское время, а Шустик обиделся и через год уволился, уйдя к брату торговать пивом, и получил наконец свой «длинный рубль». Наш коллектив потерял молодого перспективного сотрудника и… юмор в офисе. Только после его ухода я оценил, насколько важна веселая атмосфера. Это не форма развлечения, а великая смазка для шестеренок человеческих отношений. Мне пришлось взять на себя роль «души компании»: я всегда боялся за качество своих шуток, но пришлось махнуть на это рукой – важнее усилие по созданию легкой атмосферы. Юмор настолько смягчает острые углы, придает всем силы, более того – отпугивает проблемы, что лучше иногда пострадать, что твоя шутка оказалась неудачной.

Мне приходилось крутить штурвал в разных направлениях: основные и вспомогательные бизнес-процессы, разработка тактики и стратегии, работа с персоналом, разбор рекламаций. Наконец, дошли руки до инвестиций. Прибыль накапливалась, пора приобретать какое-нибудь оборудование, чтобы грело душу – мол, мы все-таки не голимые посредники, а производственники. На печатный станок еще денег не хватало, а вот на резательный – вполне. Предложений «продаю б/у резак» было в избытке – руководители маленьких ведомственных типографий пытались продать приватизированное госимущество. Но куда завозить железный станок? Не в офис же двадцать квадратных метров? Нужны промышленные площади. А мама Шустика (он еще не уволился к этому моменту) работала главным бухгалтером «Арсенала». Узнав от сына, что мы ищем площадку, она договорилась с дирекцией завода на аренду пятьсот метров пустующего цеха. Помещения подходили как нельзя лучше: первый этаж, высокие потолки, ровные твердые полы, электрические мощности, вода-канализация, большие въездные ворота. Мечта «иметь производство» приобретала какую-то осязаемость. Как всегда, в любом проекте были и свои «но». В данном случае – оборонный статус «Арсенала». Это означало жесткую пропускную систему: обязательно с российским паспортом, в строго определенное время, с заверенными у руководства охраны накладными. Все это затрудняло проход заказчиков, вывоз готовой продукции. И второе, более насущное «но» – сразу пришлось брать большие площади. «Не по Сеньке шапка» тянула за собой солидную аренду с первого же месяца при нулевой отдаче от поляны «пятьсот квадратных метров»?! Я засомневался. Резальный станок утонул бы на таких площадях и близко не мог бы их окупить. Отказаться? Неудобно перед мамой Шустика – она так старалась ради нас. Но оплачивать пустующие поляны мне, а не ей. Ох, дилемма…

Я приехал в офис вечером, когда уже все разошлись по домам. И вдруг знакомый голос нашептал:

– Помнишь своего начальника отдела в КБ?

– Помню. И что?

– Помнишь случай, когда он сказал, что «Арсенал» – мистическое предприятие: люди уходят, думают, что навсегда, а потом снова возвращаются!

– Ну и?

– Так и ты: ушел, думал навсегда, а жизнь возвращает в родные пенаты.

– Не слишком ли надуманный и малозначительный аргумент? Платить аренду придется, как ее заработать?

– Не сопротивляйся судьбе – арсенальский магнит тянет к себе.

Как часто у меня бывало, такого рода доводы (аргументы-знаки, а не разумные резоны) становились решающими. Я подписал договор аренды.

Резальный станок мы купили и завезли быстро. Я переманил с государственной типографии резчика Сашка. Доброжелательный, грамотный, но, как потом выяснилось, пьющий. Но что ему резать? Я запустил новое направление бизнеса и поручил его Шустику: покупать на государственном газетном комплексе так называемый «срыв» – остатки бумаги с ролевых машин, которые остаются при остановке скоростной рулонной машины. Эти рваные полотна перевозить на «Арсенал», где Сашок разрезал их на форматы А4, упаковывал в пачки, а менеджеры продавали заказчикам как писчую бумагу. Но идея идеей, а чтобы потекли доходы – ее еще надо раскрутить, превратить в бизнес. Пару месяцев минимум. Сашок простаивал: кроме арендных убытков дополнительно приходилось ему платить зарплату «не за что».

– Ты, Максим, меня удивлял, – потом откровенничал он.