Максим Урманцев - Кто играет в кости со Вселенной?

На третий год зазвенел тревожный бубенец под кодовым названием «однообразие»: задачи, решение которых требовало от меня КБ «Арсенал», стали повторяться. Защелкали, как косточки на бухгалтерских счетах, дни, недели, месяцы. Все чаще и звонче. Щелк – уже пятница. Щелк – уже понедельник. От работы повеяло запахом рутины. Расчеты прочности деталей я вел по старинке: с помощью таблиц, формул и настольного калькулятора. Время требовало выходить на новый уровень – через моделирование на ЭВМ в вычислительном центре. И даже этот метод устаревал: в жизнь входили персональные компьютеры. Но «освоить программу» – это напрячь мозг, делать над собой усилие. Внутренней мотивации не хватало, а внешней не было – руководителей моя отдача устраивала. Я не фанател от самого процесса работы и остановился в росте. К концу третьего года инженерной деятельности накатил ужас – неужели все будет так до пенсии?! Все годы будут похожи, как однояйцовые близнецы? Опять настроение покатилось в кювет. И замелькала мысль бежать с технического поприща.

Но куда? Я написал на бумажке список профессий, которые могли бы быть интересными. Психология, журналистика, педагогика, медицина. Мда. Как реализовать хоть один из пунктов практически? Везде нужны корочки о специальном образовании. Единственное место, куда возьмут с дипломом политеха – преподавать в школу. Тоже неплохо – вспомнился мой опыт ведения шахматного кружка в ПТУ. Для медицины и журналистики нужно снова идти в вуз, там без диплома нельзя. Пять-шесть лет опять сидеть на студенческой скамье? Нереально. Но больше манила психология. Я узнал, что появились двухлетние курсы переквалификации для лиц с высшим образованием – новые веяния в стране. О! Уже кое-что.

Заработка инженера хватало лишь на скромную жизнь семьи. Это тяготило. Вокруг начиналась движуха – плодились кооперативы, центры научно-технического творчества молодежи, арендные предприятия. Капитализм запускал щупальца в тело общества. Я робко здоровался с этими щупальцами: халтурил на подсобных строительных работах и получал за один час как за весь день сидения над расчетами прочности. Соблазн богатой жизни щекотал перышком под носом, но я держался: предпринимательство как поприще жизни тогда отвергал.

Несколько молодых специалистов, пришедших на «Арсенал» вместе со мной, уволились и организовали малое предприятие.

– Вы должны отработать три года по месту распределения, – говорили им в отделе кадров, отказываясь подписывать заявление по собственному желанию, – это закон.

– Не хотите нас отпустить? Так мы просто не будем ходить, – отвечали молодые специалисты. – Работая на себя, получим зарплаты в месяц столько, сколько на заводе за год!

– Погнались за «длинным рублем»? Мы вам не отдадим трудовую книжку. Напишем характеристику с «волчьим билетом».

– Пишите. Кому нужна ваша бумажка? Смешно! – хлопали дверьми будущие акулы капитализма. – Подавитесь вашей трудовой книжкой.

И их доходы действительно взлетали, как первая ступень космического корабля: я радовался полученному авансу – они покупали мерседесы, я получал квартальную премию – они уже нанимали водителя, чтобы развозил их на этом мерседесе.

Было завидно, но крепко засели социалистические убеждения: «Нет, это не мой выбор! Каждый достойный человек должен состояться в жизни, а это значит, стать в какой-то специальности Профессионалом (с большой буквы!). Например, инженером. Или еще кем-то. А бизнес – это не профессия, это пошлое зарабатывание денег, да и Эйнштейн не занимался бизнесом». Решил, что буду искать интерес в работе, а там само все сложится.

Я вбросил идею о желании уйти из КБ на семейных посиделках. Домочадцы встали на дыбы – жена – мама – теща: «Выкинь из головы! Зарабатываешь хорошо, закрепился на „Арсенале“. От добра не ищут! Нечего менять!»

Я закрыл обсуждение, замкнулся, но из головы идею не выкинул. Мои терзания происходили на фоне горбачевской перестройки – времени политического романтизма. Во второй половине восьмидесятых годов газеты печатали много интересного, страна взахлеб читала ранее запретные книги, пересказывала из уст в уста исторические сенсации. Казалось, что вот-вот жизнь изменится к лучшему, только стоит сбросить старые идеологические догмы, и, главное, убрать шестую статью из Конституции! Какой наивняк – вычеркнуть одну юридическую фразу и… заживем как на Западе. Я участвовал в общем доверчивом восторге. Кто мог предположить, что впереди ждут «рокочущие девяностые»? Свежие политические ветра бередили мечты о светлой личной жизни.