Максим Урманцев - Кто играет в кости со Вселенной?

– Мам, давай повесим современный светильник, яркий, прозрачный, с четырьмя рожками, – умолял он чуть ли не каждый месяц.

– Нет, пусть висит. Ты помнишь, ее еще папа купил? До войны! Сам повесил, – упорствовала Клавдия Петровна. – От нее тепло дому.

– Ох, какое тепло? Одни сумерки! На какой барахолке отец отрыл это старье?

– Когда тебе было три годика, ты отца папой звал.

– Не помню такого.

Три года Роме было до войны. Когда отец вернулся с фронта, сын его сразу не признал – какой-то незнакомый инвалид с костылем. И отвернулся вместо объятий. Одно неудачное мгновение, и разрыв на всю жизнь. Отца возмутила холодность сына, он вспылил и ударил по лицу. После такой встречи родственные отношения так и не сложились – оба упрямые, со взрывным характером.

После окончания института Рома женился, уехал из родительской квартиры, спор про новый светильник исчерпался. Но каждый раз, заходя к матери в гости, раздражался, увидев люстру.

– Сынок, зачем тебе эта экспедиция? – Клавдия Петровна берет сына за руку. – У тебя молодая жена, маленький ребенок. Есть где жить. Все грезишь наполеоновскими замыслами? Чем тебе инженерная работа не мила? У тебя высшее образование. Как люди…

– Мама, это моя мечта! Север! Льды! Медведи! – Рома уже жалеет, что пришел проститься с матерью.

Но он и не договаривает. Северная экспедиция – это только первая часть, а потом в планах археологическая экспедиция в Туркмению.

– Какие еще медведи… – Клавдия Петровна ставит чайник на подставку, опускается на стул.

– Белые, мама! Ну, хватит уже, это тоже работа! Мы не отдыхать едем. Это научная экспедиция. На-уч-на-я!

– Ты не умеешь нырять с аквалангом. Юра, скажи ему. Это опасно! Холодный океан!

– Мама! Уже собаки из космоса вернулись, а ты все боишься океана. Нас научат. Не дураки же там.

– Рома, не надо, отмени поездку! У меня плохое предчувствие, – Клавдия Петровна поднимает голову, смотрит на люстру. – Помнишь, я просила тебя не ездить играть в футбол в Павловск, а ты меня не послушался?

– Так ничего тогда и не случилось!

– Это у тебя не случилось. А у меня был удар!

– Причем тут Павловск? Удар был не из-за футбола, а потому что лампочка взорвалась.

Рома тогда слукавил – у него тоже случилось: в тот день на футболе он неудачно упал, ударился головой и потерял сознание. Друзья отнесли за ворота, там он отлежался. Через неделю тошнота продолжалась, боль в голове не давала уснуть: пришлось госпитализироваться. Диагноз – сотрясение мозга. Но про потерю сознания в Павловске он и от матери, и от докторов утаил – раз соврал, значит, надо придерживаться той же легенды.

За столом наступает тишина. По улице проезжает трамвай. Люстра качается, тени от грифонов вытягиваются. Клавдию Петровну передергивает.

– Юра, ты же его лучший школьный друг. Почему ему хочешь зла? – это была последняя материнская попытка, – зачем уговариваешь поехать с собой? Это твоя профессия, не его. Ему бы работать по специальности.

– Клавдия Петровна, там романтика, красота. Белое безмолвие, как говорится. Полярное сияние, морские звезды. Заработаем денег, вам какой-нибудь подарок купим! Вы у нас будете красавица! – Юра любит льстить.

– О-о-й! Какое еще безмолвие… Не нужны нам такие деньги.

Но все уговоры были бесполезны: она знает заранее, что родовое упрямство не перешибить ничем. Чаепитие заканчивается.

Выходя из парадной, Юра замечает: «Ты, старик, что-то резок с мамой». Рома поднимает голову. Клавдия Петровна глядит из окна, совершает крестные знамения. Он в ответ ей машет рукой.

Рома быстро влез в штатный водолазный костюм «трехболтовик», проверил герметичность и подошел к борту. За неделю появился некоторый опыт. Поступила команда погружаться. Он спрыгнул с предпоследней ступени трапа, не держась за спусковой конец. Неаккуратно, вопреки инструкции, но Роме нравился этот молодцеватый прыжок.

Его сильно дернуло. Что-то пошло не так. Он повернул голову и через стекло шлема увидел, что течение подхватило его и стремительно относит. Судно на глазах сжималось в игрушку. Значит, оборвался сигнальный конец. Что делать? «Гвардия умирает, но не сдается!» Чему учили? Отстегнуть грузы. Рома достал нож, резанул и освободился от обеих пудовых чугунных отливок. Поднял голову – вокруг только волны. Судно не просматривалось даже на горизонте. Что еще? Не паниковать. Закрыл глаза, лег на спину. По инструкции надо экономить силы. Через какое-то время он замерзнет. Сколько есть на воспоминания? Час, два?