Коллектив авторов - Переосмысление роли религиозного фактора в глобальных

В целом Д. Пайпс и С. Керн рассматривали мусульманские гетто как зоны, фактически вышедшие из-под контроля государственной власти. Согласно их оценкам, к началу 2000-х годов мусульманские районы превратились в так называемые no-go-zones, где обычным гражданам лучше вообще не появляться [17] Там же. . Здесь, как они считали, царствовали криминал, радикальный ислам, наркоторговля, не действовало европейское законодательство.

Точка зрения американских исследователей была встречена в штыки как их коллегами, так и почти всеми без исключения европейскими чиновниками. На ученых посыпались обвинения в шовинизме, недостаточной толерантности, расизме. Очевидно, что евробюрократам в этой ситуации было невыгодно говорить о радикализации значительной части мусульманской общины, так как это ставило под вопрос саму концепцию толерантности и примата европейских ценностей. Что касается научного сообщества, то оно вторило чиновникам, поскольку также находилось под давлением окружающей идеологической среды.

В целом накал страстей вокруг концепции no-go-zones весьма сложно представить объективно, не будучи плотно погруженным в информационную среду Европы начала 2000-х годов. Очевидно одно: взгляды Д. Пайпса и С. Керна во многом легли в основу демонического сюжета о зонах, «запретных для европейцев». При этом, если обратиться к официальным оценкам, можно увидеть ситуацию под несколько иным углом.

Так, согласно данным французских исследователей, на которые ссылаются отечественные ученые, арабский элемент в этнической преступности республики не является превалирующим. Север страны контролируется по большей части выходцами из Югославии, северо-запад – румынами и цыганами, запад – албанцами, хорватами и марокканцами, юго-восток и юго-запад принадлежит албанцам, кавказцам (в основном – грузинам), балканцам и африканским (южнее Сахары) сообществам, Эльзас и Лотарингия – опять же балканцам и туркам. И только лишь на юге (Марсель) и в Иль-де-Франс прослеживается доминирующее влияние арабов из Магриба (все приведенные выше сведения базируются на официальных отчетах Министерства внутренних дел Франции) 1.

Эта информация (если только она сознательно не приукрашена сотрудниками французского МВД) однозначно свидетельствует в пользу некоторого преувеличения СМИ и рядом исследователей проблемы «мусульманского засилья» по крайней мере во Франции. Вероятнее всего, подобная картина складывается из-за повышенного внимания к французской столице (согласно имеющимся данным, на Париж приходится 21,7 % похищений с целью выкупа и принуждения к проституции, а также 27,1 % национального наркотрафика). А также из-за того, что марокканские и иные североафриканские группировки контролируют наиболее болезненную для любого общества преступную деятельность – торговлю наркотиками [18] Комиссарова Ж. Н., Глушков П. А. Иммиграция и иммиграционная политика во Франции, https://mirec.mgimo.ru/upload/ckeditor/files/immigration-and-immigration-policy-in-france.pdf. [19] Там же. .

Однако даже если в криминальной картине Европы в целом арабы (и мусульмане вообще) не играют доминирующей роли, то проблема исламских кварталов как таковых все же имеется. О ее наличии, в частности, говорит конфликт, произошедший в июне 2020 года во французском Дижоне, между представителями чеченской и магрибинской диаспор, в котором сначала пострадал один чеченский юноша, а затем много марокканцев и тунисцев (якобы имел место конфликт между представителями кавказской диаспоры и местными наркоторговцами). Характеризующим ситуацию моментом являлась почти полная индифферентность к происходящему полицейских патрулей. Уладить конфликт в бедном квартале Грезий удалось лишь путем участия религиозных авторитетов. Как сообщила отечественная пресса, общины примирились на площади перед мечетью в присутствии чеченского и тунисского имамов [20] Дикая битва в Дижоне, https://novayagazeta.ru/articles/2020/06/18/ 85902-dikaya-bitva-v-dizhone. .

Очевидно, что мусульманские кварталы вне зависимости от того, доверяем мы или нет точке зрения Пайпса и Керна, все же имеют особый статус в глазах местных властей. Особость эта связана с двумя аспектами: засильем криминала, который формирует специфическую экономику гетто, и поведением и культурой его обитателей. Первый и второй моменты, как представляется, напрямую связаны друг с другом, поскольку правящие бал в особых зонах криминальные лидеры напрямую заинтересованы в поддержке местных имамов.