Андрей Яковлев - Страна отходов. Как мусор захватил Россию и можно ли ее спасти

Несмотря на то что я писал несколько журналистских материалов про мусор, меня он никогда по-настоящему не волновал. Если бы у экологии был свой футбольный клуб, он оказался бы в середине турнирной таблицы интересов моей жизни (после близких людей, футбола, моей шиншиллы, чтения классных журналистских лонгридов, шоссейного велосипеда, крафтового пива, работы, стендап-выступлений и кое-чего еще).

В семье я с детства был ответственным за вынос мусора и каждый вечер опрокидывал в мусоропровод красное ведро с отходами. В то время меня не особо волновала судьба вонючей и текучей массы в ведре (кроме тех случаев, когда из ведра вылетала банка маринованных огурцов и осколки приходилось собирать по всему подъезду). Тогда я не думал, что происходит с мусором после того, как я от него избавился. Именно так относится к мусору большинство людей. Мусор в ведре – еще наш, мусор в контейнере – уже не наш, и мы за него не ответственны. Он как будто попадает в иное измерение и уже никак не соприкасается с нашей жизнью. Как пролетающая в ночном небе звезда или проплывающая рыба за стеклом океанариума.

В какой-то момент я добровольно начал сортировать мусор. Сперва откладывал только пластик, потом добавил к нему стекло. Я не помню, почему начал это делать: не было конкретного события или фильма, который побудил меня этим заняться. Меня не подталкивали друзья, я не брал в пример знакомых. Я начал сортировать мусор неосознанно, так же как использую «ну» и «типа» в речи. Так же как собака лает, когда мимо едет велосипедист. Почему-то мы с собакой решили, что так правильно. Почему-то я занялся сортировкой и сразу поставил перед этим фактом семью. Теперь у меня дома все моют стаканчики из-под йогуртов и бутылки из-под кефира.

Наверное, сортировка мусора и отказ от пластиковых стаканчиков нужны были мне для самоуспокоения. Так я позволял себе думать, что моя совесть чиста: я сделал все, что мог, а дальше от меня ничего не зависит. Дальше – дело других людей и больших компаний. Думая так, ты внутренне хвалишь себя за то, что сортируешь отходы. Считаешь себя немного особенным. С каждой не купленной пластиковой бутылкой становишься чуть более «осознанным». Тебе достаточно этих малых усилий, даже если они и не влияют на общую ситуацию. Например, упаковка тетрапак считается экологичной, однако перерабатывается далеко не всеми компаниями. Чтобы ваш пакет от сока переработали, его нужно помыть и разогнуть все углы. Но знают об этом немногие.

Противоположность людям, которые тихо сортируют мусор и мало на что влияют, – Грета Тунберг. Шведская девочка прославилась тем, что перестала ходить в школу, протестуя против бездействия людей в эпоху глобального потепления на планете. Позже ее забастовки по пятницам поддержали миллионы школьников со всего мира. В свои 16 лет Грета стала человеком года по версии журнала Time , пообщалась с папой римским, сделала всю свою семью вегетарианцами и отказалась от перелетов, предпочитая им поезда. «Своими пустыми речами вы украли мои мечты и мое детство. Начинается массовое вымирание, но все, о чем вы можете говорить, – это деньги и сказки о бесконечном экономическом росте. Как вы смеете!» – возмущалась Тунберг на саммите ООН.

Грета очень уверена в себе. А я пока даже не знаю, какой вклад вношу в борьбу с мусорной катастрофой. Возможно, сэкономленные мной за всю жизнь салфетки вынудят производителей взглянуть на упавшие продажи, сократить производство, а то и перепрофилировать свой бизнес. Возможно, мои знакомые посмотрят на меня и со временем изменят свои привычки, а потом нас станет тысяча – и все мы будем мыть йогуртовые стаканчики и сдавать на переработку крышки от бутылок. А может быть, мои экологические потуги настолько незначительны, что для нашей планеты вообще не важно, что я буду делать со своим мусором всю жизнь. Может быть, я могу круглый год возить его сразу в чистые леса Карелии, и ничего критичного из-за этого не случится.

Должен ли я вообще волноваться за свой мусор? Ужасно, что пластик попадает в океан и в желудках рыб находят крышечки из-под кока-колы. Но ведь вряд ли это мои крышечки. Вряд ли мой русский мусор попадает в Тихий океан и вообще в какую-либо воду. Скорее мусоровозы доставят мои синие мешки с отходами на свалку в Волоколамске, где люди протестуют против мусорного полигона. А может быть, мой мусор едет на мусоросжигательный завод около Некрасовки, жители которой регулярно жалуются на вонь и снижение иммунитета. В 2017 году они фотографировали розовый дым из труб завода, который говорит о том, что в печах сжигали медицинские отходы – а это запрещено из-за вредных выбросов.