Андрей Яковлев - Вулкан с кипящей лавой

В этот небольшой сборник вошли произведения, как поэтические, так и прозаические, в которых я делюсь воспоминаниями собственного детства. Разными – весёлыми и грустными, а иногда даже страшными. И, конечно, только малой частью того, что отложилось в памяти. Однако надеюсь, что даже эта часть будет интересна читателю и, возможно, вызовет его собственные воспоминания. Если так – значит не зря написано всё это.

И в качестве эпиграфа к сборнику:

Ностальгируя по детству…

Вулкан с кипящей лавой – взлетали искры ввысь.

Им было больно падать, – и камни родились.

Бесчисленные камни… Бессчётные года…

И сны о тех вулканах, что в прошлом навсегда.

Моё впечатление номер один:

деревня заметно скукожилась.

И эта усушка ширин и длин –

пугающа невозможностью.

А память хранила другой размер…

Насколько ж она обманна!

Наверное, так же считал Гулливер,

вернувшись от великанов.

Моё впечатление номер два:

дорога, кустами заросшая.

По этой дороге гоняли стада,

телеги тянули лошади,

мы с братом ходили по ней к пруду –

туда и обратно с вёдрами.

Нас так приучали тогда к труду –

поливами огородными.

Сейчас только куры… в духмяной пыли

зарылись – и смотрят косо.

И кажется, – ждут от меня они

бессмысленного вопроса.

Моё впечатление номер три:

Наташа. Почти не верится:

была невеличкой, а нынче смотри –

здоровая, как медведица!

Дружили когда-то. Играли в лапту,

в солдатики… в куколки разные…

Смотрю – и не вижу я девочку ту,

с которою детство связано.

Которая нравилась мне в пять годков.

И в шесть. Вспоминалась позже.

Другою совсем. Да и я не таков.

На мальчика – не похожий.

Вот было бы здорово, если б сейчас

хотя бы на миг, на мгновение

вернулось то время, вязавшее нас

в единое измерение.

Но это – пустые мечты. Чистый бред.

Наш общий клубок размотан.

Её, прежней – нет. И меня – тоже нет.

И – всё!.. Только грустно что-то…

Четвёртым своим впечатлением я

наш дом назову запроданный.

Другая теперь им владеет семья,

к моей равнодушна родине.

Она приезжает два раза в году,

в своё капиталовложение.

А яблони сохнут в забытом саду.

И дверь под замком без движения.

Но всё-таки дом уцелел – и стоит!

На совесть его рубили.

И хоть потерял презентабельный вид, –

стоит старый друг! Стабилен.

Ни стены, ни окна, ни крыша его –

пока не утратили прочности.

Вот только в окне на веранду стекло

разбили какие-то сволочи.

И там, на веранде, наш стол, наш сундук,

на гвоздик склонились удочки.

Я в сказку вернулся. Соскучился, друг?

Пришёл, Гулливером будучи.

Но сказка любая имеет конец,

вливаясь в разряд преданий.

И главный герой каждой сказки – подлец…

ну, пусть не подлец, – предатель.

Закончится сказка, – и сказочный мир

умрёт. Остаётся лишь тень его.

И чувство такое, что я – дезертир,

предавший предназначение.

И вот – впечатление номер пять:

могилы на старом кладбище.

Под мрамором дедушка с бабушкой спят,

спокойные и всезнающие.

И то, чем сейчас поделиться я смог,

нырнув на полвека в детство –

они породили когда-то, впрок

во мне человека пестуя.

И жизнь их, которую не передать

в коротких рифмованных строках –

ещё не закончена. Их ипостась –

во мне. И живёт! До срока,

когда, как они сейчас, буду смотреть

на дочь, передав ей память

всего, что смогу. Не пугает смерть.

Ничто уже не пугает.

Спасибо! За весь этот памятный ряд,

что мной сохранён и взлелеян.

Мои впечатления – это я…

огромный набор впечатлений.

Микки Мауса не было. Да и телевизора не было.

Были мама, папа и книжки. Были Бибигон и Мойдодыр, дядя Стёпа и Маугли. И был глупый мышонок. Сашка жалел мышонка и плакал.

А ещё был умный мышонок.

Нет, не так: ещё был Умный Мышонок.

Каждый вечер он появлялся к ужину, садился на батарею и смотрел на всех своими чёрными глазками. И не боялся никого. А умным он был потому, что мышеловки, которые поначалу ставились мамой, чтобы его поймать – пустовали, какую бы наживку туда ни закладывали. В итоге мама махнула рукой, назвала гостя "Умным" и стала уважать. А уважаемого гостя надо кормить. Его и кормили. Сашка на всё это смотрел и улыбался. Сказка про глупого мышонка оказалась просто сказкой: "На самом деле – всё намного лучше", – так теперь Сашке думалось.