Н. Воскресенский - Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века

Первая – А – редакция, перевод Регламента с немецкого языка, во второй и третьей редакциях подвергалась главным образом исправлениям со стороны стиля. Эти стилистические исправления чрезвычайно важны для изучения истории русского языка, в связи с введением в русскую речь огромного количества новых, европейских терминов, служебных и канцелярских. В тексте Генерального регламента [в] томе I «Законодательных актов Петра I» [издания] Института права Академии наук СССР отражена эта работа Сената над законопроектом.

Одновременно со стилистической работой Сенат сосредоточивает свое внимание и на содержании некоторых глав, которые особенно возбудили его интерес и вызвали настороженность своей необычностью для русских административных порядков или неожиданной новизной проектируемых норм. Такими главами явились, прежде всего, III и IV – «О докладчиках в калегейных делах» [712]. Проект, вслед за шведским источником, предполагал для сношений коллегий с верховной властью или – в отсутствие носителя ее, императора, – с Сенатом учредить при Коллегии иностранных дел специальных министров и при них штатс-секретарей, наподобие шведских Rijksens Radh и при них Secretarii Status [713]. «И понеже е[го] ц[арского] в[еличества] всемилостивейшее соизволение есть, чтоб все дела, которые из колегиев до его высочайшей персоны или, в его небытность, до Сената для вершенья приходят, в надлежащем порядке донесены и отправлены были, того ради е[го] ц[арское в[еличество] в своем Государственном Канцелярном калегии некоторых министров учредил, которые бы е[го] в[еличеству] о калегейных и внутренних государственных нуждах докладывали и каждое дело своего ведомства подписывали ж», – проектировалось в главе III [714].

Принятие Сенатом изложенной нормы нарушило бы установившийся порядок сношений государственных коллегий с Сенатом и Сената – с верховной властью. Президенты коллегий в этот период являлись членами Сената, и при таких условиях не имело смысла установление отдельного звена для восхождения дел из коллегии в Сенат. Также о полном непонимании роли Сената при пребывании в столице царя говорило проектирование института названных докладчиков из Канцелярной коллегии царю по делам всех коллегий, минуя Сенат. Эта несообразность сразу же обратила на себя внимание Сената, вследствие чего он по поводу этих глав, III и IV, положил резолюцию: «Доложить ц[арскому] в[еличеству]» [715]. На докладе, как уже было указано выше, эти главы вызвали распоряжение Петра о составлении специальной «Должности Сената». Поэтому в четвертой редакции Регламента был уже помещен текст нового закона, «Должности Сената», после исправления его самим царем [716].

Петр имел совершенно определенные взгляды на роль и значение Сената в русском государственном управлении. Поэтому проект Фика не только не поколебал их, но, наоборот, дал повод царю с предельной ясностью выразить представление о нем [об этом органе] в «Должности Сената». Петр отверг предложение Фика о реорганизации Сената, этого высшего административного органа, подобно тому как не принял его же предложения относительно установления в России мелкой земской единицы – кирхшпиля, прихода. Иное дело – после смерти Петра, когда среди высших государственных деятелей при его преемниках появились олигархические тенденции к установлению органа над Сенатом, между ним и верховной властью. Тогда тот же самый Фик предложил вариант на ту же тему в проекте «Объявления не в указ». И он был принят.

Также необычной, не соответствовавшей русскому общественному строю и служебным порядкам, была норма главы XXV – «О почитании рангов», – в которой проектировалось: «Всем президентом от колегиев надлежит немедленно повинным быть графом, вице-президентом – бароном, а протчим служителем, до секретарей и надзирателей сборов в колегиях також, – шляхтичам, хотя оные не в таком чине родились или от коронованных глав во оные не учреждены, честь отдавать же» [717]. Хотя во второй редакции Сенат исправил «немедленно повинным быть графом» на более умеренное [выражение] «равное с графами почтение отдавать», но в четвертой уже редакции нашел нужным доложить этот пункт царю: «Доложить ц[арскому] в[еличеству]» [718]. В следующей, пятой редакции Петр положил резолюцию о составлении общего закона о рангах: «Ранги учинить общие во всем государстве» [719], после чего и началась длительная и интенсивная работа над Табелью о рангах.

Внимание Сената было привлечено и к главе XXVII – «О порядочном суде и процесном образе на время», – в которой разработан был вопрос о подсудности служителей коллегий по преступлениям служебным и общегражданским. В ней между прочим проектировалось: «Иностранные колегейные служители имеют по персоном, как в частных (гражданских. – Н. В. ), так и [в] розыскных тяжбах, следуя договорным милостивейшим привилиям [720], оные по германским и римским правам суждены быть» [721]. Во второй редакции по этому пункту Сенат постановил: «Доложить государя» [722]. В пятой редакции последовало распоряжение Петра, записанное обер-секретарем Сената Щукиным: «Велено сей пункт изъяснить против шведского права вице-президенту Бреверу» [723]. Окончательное разрешение вопроса как относительно подсудности, так и [относительно] рангов служителей коллежских не вошло в Генеральный регламент.