Н. Воскресенский - Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века

Особенно суров был Петр к весьма распространенному, можно сказать национальному, явлению того времени – волоките. В одиннадцатой редакции царь сделал специальное распоряжение: «Чтоб не волочили дело, особый пункт учинить» [740]. В разработке его он сам принял участие. В окончательной редакции пункта были установлены определенные разумные сроки исполнения дел и предусмотрены все возможные случаи законных задержек. Поэтому неисполнение считалось нерадением, халатностью, преступлением по службе и подлежало суровому наказанию. За «неответствование» в срок подчиненных органов вышестоящим и нерешение в установленные [же] сроки «челобитчиковых дел» было положено денежное взыскание: «…за каждый день по 30 рублей, ежели убытка кому от того не учинилось», в противном случае в первый и второй раз – вдвое [больше] и т. д. [741]

Преступления по должности, нехранение «прав гражданских», по воззрениям Петра, подлежали особенно тяжкой каре. Такими преступлениями являлись: 1) кража документов, 2) разглашение [государственной] тайны, 3) злоупотребления документами и законами, 4) взяточничество и «похлебство», 5) подлог в документах. Для таких преступлений Петр установил собственноручно следующую санкцию: «За [с]ии преступления как вышним, так и нижним за 1, 3 и 5 надлежит чинить смертная казнь или вечная на галеру ссылка с вырезанием ноздрей и отнятия всего имения; за 2 и 4 ссылкою вечною на галеры или временною и отнятием всего или части имения и шельмованием или лишением чина и тяжким штрафом (ежели первое) наказать по силе прегрешения» [742].

В результате долгой и внимательной работы над законопроектом он стал вполне русским законом. Из него было устранено все, несогласное или противоречившее установленному предыдущими законодательными актами государственному строю России, и, наоборот, введено было большое количество норм, отчасти уже изданных в форме указов, а также и вновь составленных, к воспитанию служебных нравов, выработке приемов коллегиального ведения дел и установлению внешних форм делопроизводства. Все это ограничивало произвол, способствовало насаждению законности в учреждениях и, таким образом, устраняло патриархальные и азиатские порядки в управлении государством. Вследствие этого нормы Генерального регламента были необходимы, жизненны и в полной мере соответствовали интересам и потребностям государства. Они воспитывали нацию, прививали ей культурные навыки, в которых она так нуждалась, дисциплинированность и сознание каждым ответственности за свои действия. В этом заключаются огромное значение Генерального регламента и заслуга Петра как правителя и законодателя, сумевшего в первоначальный бюрократический проект вложить так много нужного, жизненного, творческого. Этим объясняется и тот факт, что Генеральный регламент являлся источником действующего права в течение целого столетия.

На примере из другой области законодательства – по обработке Петром военно-уголовного кодекса, [или] Воинских артикулов [743], – можно видеть те же черты, характеризующие Петра как законодателя, наличие основных идей, жизненность устанавливаемых им норм, соответствие их духу времени и характеру тех, для кого устанавливалась норма. В исправлениях Петром Воинских артикулов обнаруживаются два принципа, прочно вошедшие в круг его основных понятий и идей, которыми он руководствовался при установлении норм уголовного права в течение всего своего царствования.

Дело в том, что хотя источниками Воинских артикулов и были многочисленные кодексы западноевропейских уголовных и военных законов, начиная с Уголовного уложения Карла V, шведских Военных артикулов 1683 года и кончая французским «Code Militaire de Louis XIV» 1709 года, но составитель первоначального проекта, Кромпейн, сохранил еще некоторые санкции, отражавшие дух Средневековья. Его проект не мог еще отрешиться от оценки тяжести преступления с религиозной точки зрения и не был в состоянии обеспечить полную защиту идола того времени – абсолютное государство. Петр же являлся в полном смысле слова сыном своего времени. Его кумиром было государство, и ограждение его устойчивости и безопасности являлось для него [Петра] первейшей обязанностью; защита же религиозных устоев, морали, вытекавшей из религии, а также добрых нравов была для него обязанностью второстепенной. Поэтому Петр считал тягчайшим правонарушением преступления против государственной власти, неповиновение властям, заговоры, бунты, неисполнение законов, казнокрадство и т. п. Преступления же против морали и добрых нравов не вызывали со стороны законодателя особо суровых мер. С этой точки зрения и пересматривались Петром старые законы, представленные ему в первоначальном проекте Кромпейна. Неодинаковое его [Петра] отношение к преступлениям той и другой категории сказалось в установлении санкций при исправлении проекта Воинских артикулов.