Н. Воскресенский - Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века

Трудно установить, по челобитью ли сибирского казака, по письму ли немецкого философа или, наконец, вследствие запросов своего могучего духа и по побуждениям своей всегда деятельной натуры Петр в 1719 году, 2 января, набросал собственноручно инструкцию Ивану Евреинову и Федору Лужину об исследовании ими «самого края света» – отдаленнейших мест Евразии. Царь писал этим первым русским исследователям: «Ехать вам до Тоболска и от Тоболска, взяв провожатых, ехать до Камчатки и далее, как вам указано, и описать тамошние места, сошлася ли Америка с Азией, – и далее со свойственной ему точностью он специально прибавил: – что надлежит зело тщательно сделать – не только сюд и норд, но и ост и вест, и все на карту исправно поставить» [1232].

Стремясь проникнуть всюду, все обследовать, запечатлеть и нанести на карту, подробно и научно описать, Петр был далек от восточного бездействия, бесплодного восхищения красотами природы и созерцания ее богатств. Он старался использовать самым деятельным образом в интересах России все, вновь открытое, обследованное, изученное; он понимал и правильно оценивал счастливое географическое положение своей страны по соседству с восточными народами. В его указах встретим, например, такое предписание: «Дабы послал (хивинский хан. – Н. В. ) своих людей (при которых и наших два было) водою по Сыр-Дарье реке вверх до Иркети городка для осмотрения золота» [1233]. Или: «Сие купечество не для прибыли делать, но посылать с купцами искусных людей при купцах, дабы высмотреть о золоте, где родится, и сколько, и каков путь, и мочно ль дойтить, хотя с трудом, и овладеть тем местом», 1721 год, 19 января [1234].

Приобретя новые земли, укрепившись в них, а также уведомившись о представившейся новой возможности использования какого-либо богатства в старых русских центрах, Петр тотчас же приказывал снарядить специальную экспедицию или образовать компанию для использования этих возможностей. Например, после завоевания берегов Каспийского моря в 1722 году, приобретя Баку с его нефтеносными богатствами, Петр дал следующие указания Коммерц-коллегии: «Надлежит умножать свои коммерции ‹…› в нынешние уступленные нам от Персии места, где, кроме шелку, многие изрядные вещи обретаются, яко нефть, шафран, сухие и соленые фрукты, ореховые, кипарисные и пальмовые деревья и протчие; також от города Архангелского китовой промысл, – для сих вышеписанных надлежит строить компании, а наисильнейшую – в Гишпанию» [1235]. В одном из следующих своих предписаний той же коллегии Петр приказывает организовать и частные торги: «Також надлежит партикулярные торги заводить в Ост-Зее, например в Польшу – персидские товары, кушаки и протчее, а из новых провинций сухие фрукты, шафран и протчее, чему там зело великий расход, ибо поляки без того тест не варят; также в иные места – вино хлебное, деревянная посуда, соленая в уксусе рыба и протчее» [1236].

Из приведенных собственноручных писаний, указов, инструкций, наказов нельзя не видеть основных стремлений Петра в области внешней и внутренней торговли России. Их можно кратко формулировать так. Русское правительство, а также и передовое купечество России должны [были], с одной стороны, знать и постоянно изучать состояние торговли в западноевропейских государствах, уровень и потребности их рынков, торговые их уставы и обычаи и, пользуясь этими знаниями, наладить без посредников-иноземцев покупку чужих и сбыт своих товаров, вступив тем самым в деятельные непосредственные торговые отношения с западноевропейскими народами. С другой стороны, они должны [были] завязывать торговые и политические связи с народами и государствами Востока, безраздельно забирать в свои руки роль посредников в покупке восточных товаров и сбыте их в западноевропейские государства, а равно и в продаже своих, русских товаров на Востоке, используя таким образом все выгоды своего географического положения – серединного между Востоком и Западом. Таковы [были] основные, руководящие начала торговой политики Петра I.

Правительственная деятельность Петра в этой отрасли государственного управления правильно оценивалась в то время осведомленными людьми в Западной Европе. Для характеристики такого именно понимания политики Петра и устанавливавшегося тогда отношения к ней заинтересованных современников примечателен один документ [1237], тайно распространявшийся в Голландии и Франции, доставленный французом, неким Тьерри, русскому дипломату в Париже и пересланный последним царю. «Я приемлю сей случай вам объявить, – пишет Тьерри 29 января 1717 года в Париже, – о некоторой напечатанной мемории, которую я видел, не зная, откуда оная произошла или кто ее сочинил; напечатана на дву листах, касается до е[го] ц[арского] в[еличества] и значит, что христианские принцы имеют интерес противиться намерению е[го] в[еличества]. Начинается тем, что согласуется, что е[го] ц[арское] в[еличество] есть великий принц, но сия великость чинит его подозрителна, ибо хощет своих подданных способных сделать весь коммерциум Европы, Азии и большую часть Америки вести». Далее Тьерри указывает на те именно стороны торговой политики Петра, которые особенно характерны для нее и определяют грандиозность его планов и стремлений: «Сия мемория упоминает потом, что все нации имеют нужду в российских товарах и что всей коммерциум чинится разменой. Сия нация будет в состоянии сама транспорт чинить своим товарам и ввозить чужестранные». Нет сомнения, что корреспондент русского дипломата, француз, правильно понимал цель, которая была поставлена автором анонимного трактата о роли Петра и России в западноевропейской торговле. «Сей автор, видится, – продолжает Тьерри, – хочет дать знать, что голландцы не гораздо умно поступают, допуская, что сей, толь опасный император к ним приехал осведомляться у них о таком деле, которое их разорить может, сиречь их коммерции с Францией» [1238].