Н. Воскресенский - Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века

Выводом из наших критических замечаний следует признать положение, что самое простое и самое правильное объяснение интереснейшего законодательного акта Петра I – указа 1714 года о разделении недвижимых имений – содержится во «введении» к нему, написанном самим Петром; всякое же сужение приведенных в нем оснований и уклонение от прямого смысла его объяснений являются произвольными и необоснованными.

Мотивировка издания закона содержалась не только в специально написанных введениях и объявлениях к крупным законодательным актам. И при издании небольших, отдельных – «сепаратных» – указов Петр большей частью приводил основания устанавливаемых в них норм. Поэтому очень часто указы Петра, особенно написанные им лично, начинаются словом «понеже». Например: «Понеже я слышу, что в нынешних переписях пишут только одних крестьян, а людей дворовых и протчих не пишут, в чем может быть такая же утайка, как и в дворах бывала, того ради ныне…» [971](5 февраля 1720 года); «Понеже челобитчики докучают е[го] в[еличеству] о своих обидах везде, во всяких местех, не дая покою, ‹…› а кому бьют челом одна персона есть ‹…› чего ради учинены колегии» и т. д. [972](объявление к «Указу о челобитчиках» в 1718 году, 19 декабря). «Понеже, как я слышу по посторонним ведомостям, что в губерниях несносные правежи чинятся ‹…› от чего не точию разоренье государству, но и от бога не без гневу», – писал Петр Сенату из Кале в 1717 году, предлагая целый ряд мер для проведения их Сенатом [973]. «И понеже сей чин, – писал Петр в “Должности генерала-прокурора”, – яко око наше и стряпчей о делах государственных, того ради надлежит верно поступать, ибо перво всех на нем взыскано будет» [974]. «Понеже многие жалобы до нас доходят от малороссийского народа о налогах и непорядках (выписать важныя несколько имена) ‹…› того ради определяем бригадира Степана Вельяминова» [975], – мотивировал Петр установление Малороссийской коллегии для управления Украиной. И многие другие [примеры].

Объяснения и обоснования Петром издаваемых им законов всегда исходят из здравого смысла, просты, жизненны и поэтому убедительны. Достаточно прочитать приведенные доводы Петра по разным вопросам, чтобы удостовериться в их доступности и убедительности, например: почему русский офицер должен относиться к солдатам как родной отец (1722 год) [976]; почему начальнику не надлежит быть «лакомым» и «страс[т]ным» (1723 год) [977]; почему не всегда должны быть торжественными встречи государя (1722 год) [978]; почему не д о лжно придерживаться принципа старшинства при производстве в высшие чины и не следует обойденным иметь претензий и обид, «в оскорбление себе не ставить» (1720 год) [979].

Законы, вносившие крупные изменения в жизнь, разрушавшие вековые порядки в государственной и общественной жизни, требовали особенно обстоятельных объяснений. Поэтому Петр давал специальные задания способным к тому людям о написании целых публицистических трактатов. Двумя устоями, на которых держалась до Петра организация государства и церкви, были наследственная царская власть и патриаршество. Тот и другой институты подверглись при Петре коренным изменениям в двух его законодательных актах: первый – в «Уставе об изменении порядка наследования императорского престола в России» от 5 февраля 1722 года; второй – отмена патриаршества в России и замена его синодальным управлением – в Духовном регламенте от 23 февраля 1720 года.

Оба этих закона требовали от законодателя, для убеждения общества в их целесообразности, объяснений и обоснований – исторических справок. Они и были даны в двух трактатах, написанных по указанию царя деятельным его помощником, архиепископом Феофаном Прокоповичем. Вскоре после издания «Устава об изменении порядка наследования императорского престола», 24 августа того же, 1722 года, Феофан извещал царя – во время его Персидского похода – об окончании печатанием трактата «О правде воли монаршей» [980]. Пересылая царю десять экземпляров напечатанного сочинения, Феофан спрашивал его, «публиковать ли оную книжицу или удержать до дальнейшей аппробации». Написана была «оная книжица», как признавал ее автор, «по указу в[ашего] в[еличества], который сказан нам от преосвященного новгородского» и П. А. Толстого. За составление этого – столь важного и нужного для Петра – трактата Феофан был пожалован вотчинами. В том же письме он благодарил Петра за них: «Всепокорственно благодарствую в[аше] в[еличество] за пожалованные вотчины и в том великое к убожеству моему явленное милосердие» [981].