Робин Махержи - Что будет дальше? Искусство превращать истории в сценарии [litres]

Но что, если ваша история требует создания ситуации, которую лично вам переживать не доводилось? Я никогда не защищал семейную империю или честь своей сестры от махинаций местных бандитов. Мне не доводилось никого арестовывать, проводить операцию на сердце или стоять у амбразуры, призывая к революции. Что, если ваша жизнь такая же будничная, как моя?

В этом случае требуется не просто адаптация. Здесь нужно перенести Основу на совершенно иной уровень. Возможно, вам покажется странным описывать личный опыт с помощью Громких Слов (Кошачья Рвота = Природа Дружбы), да и заниматься подобным приходится не слишком часто, по крайней мере сознательно. Но именно так все и бывает, когда начинаешь писать. Все происходит настолько инстинктивно и мгновенно, что мы даже не осознаем этот процесс. Мы смотрим на что-то конкретное, ощущая при этом нечто универсальное, а потом превращаем универсальные истины обратно в конкретные примеры. Этакое двустороннее движение, которое в сфере компьютерных технологий называют «гиперпотоковость» – впрочем, как мы видели, вопрос тут не столько в действии, сколько в смене перспективы.

Мы уже видели этот механизм в действии на примере бедного писателя, для которого стычка с типом, сидящим на барном стуле, со временем превратилась в столкновение Билли и Энди на улицах Уолфорда, а теперь давайте подробнее рассмотрим, как именно это происходит.

Когда я вспомнил того типа из бара, учитывая мой характер, обстоятельства, эмоциональные фильтры и мое восприятие мира на тот момент, лично меня поразило не столкновение «какого-то козла» с «эрудитом», не пафос молодого художника, сидящего на мели, а то, что в тот момент я ощутил потребность выступить не в собственную защиту, а в защиту искусства, которому служил. Звучит фантастично, согласен. А еще немного наивно, определенно сентиментально и, пожалуй, претенциозно, но в тот момент мне показалось, что усилия писателей всего мира – которые на протяжении столетий трудились вопреки всему – опошлили и сбросили со счетов. И если я мог уйти, смирившись с личной обидой, не потеряв достоинства, то простить подобное отношение к писателям – нет. Можно сказать, понимание того, кто я, возвысило меня, превратило из крошечного человечка в нечто большее, сделав частью семьи, сообщества, которому я был предан. Бедный, худой, тщедушный писатель уходит прочь. Рассвирепевшее олицетворение литературы как искусства возвращается. Так должно быть. Это смена идентичности, отказ от отдельной, ограниченной идентичности во имя чего-то более глубокого, более универсального.

И этот крошечный момент оголтелой храбрости затаился, набухая в моем блокноте, для Основы. Я мог бы написать о молодом человеке, который пытается представить свой спектакль, и создать из этого материала трогательную (или уморительную) сцену. Но вышло совсем иначе. Билли не имел отношения к театру, а Энди не опустился бы до разрывания плакатов. Их история была об обмане, предательстве и семейных интригах. Но все же Энди определенно был громилой, а Билли – маленьким человеком. И когда мне потребовалось написать эту сцену, я смог быстро придумать вполне приличный диалог. Если бы он не получился, можно было бы с легкостью насобирать фрагменты из других эпизодов, радостно переработать их и выехать на старых приемах. Однако имитация подобна фотокопированию: итоговое качество всегда хуже оригинала. Так что я обратился к Основе.

Момент с Билли и Энди вышел весьма напряженным с точки зрения драматургии: столкновение сил, угроза и попытка защитить семью. Но что бы мы извлекли из него, кроме крика двух человек, после чего один так и продолжает орать, а второй идет на попятную? И даже если бы ничего другого в этой сцене не было, удалось бы нам сделать ее значимой, аутентичной и реальной внешне или нет?

Когда Билли отшатнулся от злорадной насмешки Энди, который на тот момент контролировал ситуацию, в этой сцене промелькнуло беспокойное эхо того случая в пабе. Если разбирать ее более глубоко, можно сказать, что были затронуты вопросы идентичности, получения силы из более серьезного понимания самого себя. Так что Энди выпалил ту фразу о Митчеллах, и Билли вспомнил, кто он. Вернувшись, он воплощал ту же ярость, что и драматург в пабе. У меня была Основа. Я пережил тот момент. И мог написать его.