Коллектив авторов - Автостопом по науке. 70 фактов из истории великих открытий

Даже после этого получить патент на свое изобретение Фитчу оказалось не так просто. Другой инженер, Джеймс Рамзи, одновременно с ним работал над созданием своей лодки на паровом ходу. Он запатентовал свое изобретение в нескольких южных штатах, но, приехав в Филадельфию, нашел конкурента в лице Фитча. У них развязалась целая памфлетная война в местных газетах. Покровителем Рамзи был сам Джордж Вашингтон, которому инженер когда-то строил дом, за что Вашингтон порекомендовал его на должность в Patowmack Company, чтобы Рамзи руководил всеми работами по улучшению судоходства этой реки. Там он мог не только построить свою паровую лодку, но и изменить реку так, чтобы она стала проходимой для таких судов. Вашингтон видел испытания лодки Рамзи и даже оставил письменные тому подтверждения.

В то время федеральное патентное бюро было только что создано, и таких прецедентов еще не было, а законодательство еще не устоялось. Не были как следует оговорены ни правила, кого признать первым, ни требования к оформлению. Одни подавали заявки даже без рисунков механизма, у других был готов работающий прототип. Дело усложнилось тем, что Рамзи был не единственным соперником Фитча: одновременно с ними с очень похожими заявками обратилось еще несколько изобретателей.

Третий изобретатель, Натан Ред, окончивший Гарвард, предложил конструкцию двигателя для лодок, где пар находился под высоким давлением. Медик по образованию, оставшийся преподавать в Гарвардском университете, он захотел запатентовать свое изобретение в 1789 году, за 12 лет до того, как паровой двигатель в такой форме вообще стал известен. Позднее такой двигатель произведет революцию в технологиях, приводящих в движение не только суда, но и наземный транспорт. Это не стало последним его изобретением, через десять лет он придумал машинку для стрижки ногтей, а в 1817 году запатентовал вращающийся паровой двигатель.

Четвертым изобретателем, претендующим на первенство в этом вопросе, был Джон Стивенс. Он был сыном известного политика и предложил свою конструкцию парового двигателя, который позже нашел применение в локомотивах. Он-то и был тем, кто повлиял на находящееся еще в зародыше патентное законодательство.

Памфлеты Рамзи коснулись не только Фитча, но и Энгельгардта Круза из Балтимора. Круз, по его словам, занимался какими-то юридическими делами в Шепардстауне, когда познакомился с Рамзи. Рамзи привел нового приятеля в свою мастерскую и показал цилиндр двигателя, который собирал в тот момент. Вскоре после этого Круз тоже создал паровой двигатель, но уже для водяной мельницы, чтобы поднимать воду вверх при вращении колеса, и, разумеется, решил его запатентовать.

Еще о двух участниках этих разбирательств неизвестно практически ничего. В итоге, используя все средства, связи и влияние своих покровителей, ни один из участников не смог доказать свое превосходство. Мнение патентной комиссии склонялось то в одну, то в другую сторону, словно маятник, но первенство так и не было установлено. Комиссия приняла соломоново решение, выдав патенты всей этой компании в один день, 26 августа 1791 года.

Судьбы изобретателей после этого разошлись. Фитч, веривший, что однажды 100-тонные лодки поплывут по рекам и морям, отчаялся увидеть воплощение своей мечты, всю жизнь промучившись в бедности и потеряв такую желанную монополию, ушел в запой. Когда у него начались проблемы со здоровьем, врач выдал ему дюжину пилюль с опием для обезболивания. Фитч принял их все, возможно, запив алкоголем, из-за чего и умер.

Рамзи переехал в Англию и начал строительство новой лодки, но не дожил до его окончания. Его «Колумбийская дева» была спущена на воды Темзы уже после его смерти. Джон Стивенс и Натан Ред нашли себя в государственной службе, а про дальнейшую судьбу Круза и вовсе известно мало. Зато известно, что через двадцать лет их идея обрела популярность: появилась паровая лодка Роберта Фултона, более успешного в коммерции и продвижении своих изобретений, чем его предшественники. Но это, как говорится, уже совсем другая история.

22 августа (3 сентября по новому стилю) 1880 года на углу Дегтярного переулка и Болотной улицы в Санкт-Петербурге происходило нечто необыкновенное. По рельсам двигалось нечто похожее на вагон конки, но без лошадей. Так начались испытания первого в России трамвая, сконструированного инженером Федором Пироцким. Путь жизни Федора Аполлоновича Пироцкого, казалось, был предначертан заранее. Он родился в Полтавской губернии в семье штабс-врача и должен был стать кадровым военным. Учился в Михайловской артиллерийской академии и там же увлекся электричеством, а став артиллеристом, отправился служить в Киев. Именно там произошла встреча, определившая дальнейшую жизнь Федора. Он познакомился с одним из изобретателей электрической лампочки, Павлом Яблочковым.