Коллектив авторов - Мир Калевалы

Прозаик посмотрела на него с благодарностью: ее уже вовсю донимала мысль, что придется периодически сидеть за кустами на корточках. Городские жители к такой позе крайне непривычны…

Прошло два дня.

Карельское солнце жарило вовсю.

Обильно потеющий Фантаст почесывался и ругался: – Чтобы я еще раз сюда приехал! Да ни в жизнь!!!

Слышащий его матерные завороты леший Вяйне лишь посмеивался, зная, чем все завершится. А Хювями-ели денно и нощно стоял на страже, следя, чтобы подземная жила продолжала злостно нарушать физические законы.

– Может, все-таки искупаемся в Ладоге? – сказала Прозаик, когда утром третьего дня машина приехала отвозить их в полевой лагерь, на очередные фестивальные мероприятия.

– Ни за что! – рявкнул Фантаст. – Ты купайся! А я буду терпеть. Надо все-таки расплачиваться за собственную глупость!

– Тогда и я не стану. – Прозаик решила поддержать товарища.

– Ну и я с вами заодно, – ответил критик. – Страдать – так вместе!

Утром следующего дня Фантаст вышел к подъехавшей машине, держа в руках плавки.

– Я больше не могу, – матюгнулся он. – Того и гляди, вши заведутся. Если бы хоть так солнце не жарило!

Приехав в лагерь, «столичные штучки» первым делом рванули на берег Ладоги. Быстро сменили одежду на купальник и плавки.

Прозаик и Критик с криками и визгами бросились в воду.

Фантаст некоторое время стоял в воде по щиколотку, содрогаясь. Потом углубился по то место, о котором когда-то старшина Басков из фильма «А зори здесь тихие» сказал своим девчонкам-зенитчицам: «Вам по пояс будет».

А потом с ревом нырнул.

Когда же вынырнул, ему уже не было холодно.

Минут пять все трое плавали, наслаждаясь ладожской водицей.

Потом, по возможности, помылись.

И наконец вылезли на берег.

Фантаст немедленно закурил и обернулся полотенцем.

Некоторое время он смотрел на воду, а потом заорал:

– Ка-а-а-айф!

– Еще бы не кайф! – сказала Прозаик. – И чего ты так сопротивлялся? И чего мы тебя раньше не уговорили? Столько радости потеряли!

– Потому что я – идиот, – сказал Фантаст. – И вы хороши, ребята! Потому что не смогли мне объяснить, что я – идиот! Последний идиот!

– Зато теперь будем купаться до конца фестиваля, – сказал Критик. – Лишь бы погода не испортилась!

– Она не испортится, – убежденно заявила Прозаик. – Она просто не имеет права испортиться.

– Вот только… – Фантаст продолжал задумчиво смотреть на воду. – Вот только когда я нырнул, мне показалось, что меня поцеловала рыба.

– И мне так показалось, – ответил Критик, вытираясь полотенцем.

Прозаик ничего не сказала и отправилась в кусты – менять купальник на блузку и юбку.

И только потом уже, вернувшись, шепнула Фантасту:

– Я думала, это ты в воде провел мне рукой по губам. Думала, заигрываешь. Только не поняла, зачем по губам…

Фантаст помотал головой, складывая полотенце:

– Нет, я до тебя не дотрогивался. Я метрах в пяти позади находился. Ты же быстрее плаваешь.

– Да, теперь понимаю. Странно!.. Айв самом деле, будто рыба поцеловала.

– Наверное, это такое воздействие холодной воды на разогретый организм.

– Наверное…

Все трое направились в лагерь, на очередное мероприятие фестиваля.

– Вы знаете, ребята, – сказала Прозаик, – а ведь я просто влюбилась в Карелию. И, несмотря на все эти бытовые неудобства, обязательно приеду на фестиваль в будущем году.

Критик и Фантаст промолчали, скрывая от Прозаика, что чувствуют то же самое.

Они стояли в тени огромной березы, дожидаясь маршрутки, которая должна была увезти «столичных штучек» домой, в Питер.

Сидящий внутри березового ствола леший Вяйне, местная сущность Тапио, легко читал их мысли. Потом он впервые за тысячу лет открыл ментальную связь с Ахти и передал мысленное сообщение:

– Твой поцелуй любви сработал. Володя будет доволен.

– А я и не сомневался, – ответило божество воды.

Когда маршрутка пересекла границу Карелии и углубилась в просторы Ленобласти, солнышко скрылось за тучами и пошел дождь.

– Погода была как по заказу, – улыбнулась Прозаик. – Будто местные боги услышали наши молитвы.

Критик и Фантаст промолчали, но по их физиономиям было видно, что они полностью согласны с прозаиком.

Владимир Симаков

(Санкт-Петербург)