Владимир Николаев - Американцы. Очерки

Вскоре вслед за Купером еще один американец, некий Ричард Маккой, совершил то же самое, правда, получив при этом уже полмиллиона долларов. Но он попался. Ко всеобщему изумлению, в полиции выяснилось, что преступник был провинциальным учителем, слыл тихим семьянином, религиозным человеком. Затем последовало еще несколько аналогичных случаев, но все воздушные пираты при этом были задержаны. И тут же эпидемия угона самолетов прекратилась. Американцы народ практичный!

Остается добавить, что Ричард Маккой в свое время отслужил два срока во Вьетнаме, где заработал несколько орденов и медалей. И уж коль скоро мы заговорили о Вьетнаме, можно вспомнить историю, которую в свое время поведала газета «Нью-Йорк таймс»: «Некоторые из старших по чину американских летчиков договорились — еще будучи военнопленными в Ханое — основать корпорацию, которая имела бы дело с доходами от публикаций, речей и других публичных выступлений после их возвращения домой». Вот что соображали, сидя в бесславном плену, те американцы, для которых бизнес, делание денег, в любой ситуации, даже в плену(!), вещь само собой разумеющаяся, словно дыхание. Та же «Нью-Йорк тайме» сообщила, что Пентагон положительно откликнулся на эту идею военнопленных: «Корпорация будет присматривать за всеми их финансовыми интересами. Некоторые из этих джентльменов поняли, что по возвращении их ждут довольно значительные суммы наличными. Они хотят создать нечто вроде совместного коллективного начинания. Даже будучи в плену, эти ребята твердо стояли на земле». Теперь понятно, что с точки зрения американской морали означает «твердо стоять на земле»? Во многих других странах, в том числе и у нас, то же самое понятие означает совсем иное. Так мы еще раз убеждаемся, как по-разному толкуются, казалось бы, одни и те же слова и термины в разных социальных условиях, причем они не имеют никакого отношения к политическому словарю, являясь вроде бы общечеловеческими понятиями.

Во время вьетнамской агрессии американские специалисты точно установили, что для доходного ее ведения за одного погибшего американца необходимо было убивать пятьдесят вьетнамцев. Подсчитано — сделано! Определенная наукой цифра даже превышалась на практике. Производились тогда и другие подсчеты, которые от общественности вовсе не скрывались. Чего уж там скрывать! Бизнес есть бизнес... По бухгалтерским книгам Пентагона получилось, что во время агрессии во Вьетнаме было израсходовано столько средств, что на одного убитого вьетнамца пришлось затратить 10 тысяч долларов. Эту цифру опубликовала и расшифровала газета «Вашингтон пост». Оказывается, одна пуля стоит 5 центов, а на одного убитого вьетнамца приходилось в среднем 100 тысяч пуль. Вот и получается пять тысяч долларов. На то же дело расходовались ракеты, бомбы, мины, снаряды... Шло жалованье солдатам и офицерам. Вот так и складывались искомые 10 тысяч долларов на каждую жертву агрессии.

Здесь мы подходим к другому аспекту той же проблемы: а какие прибыли принесла война во Вьетнаме фабрикантам оружия? Какие, прибыли им вообще приносит гонка вооружений? И главное в нашем разговоре — как это отражается на моральном климате общества, на психологии американца?

Куда идут собранные с населения налоги? В основном — в сейфы корпораций, работающих на войну. Им платит Пентагон, вернее — отдает им деньги налогоплательщиков.

Изобрести новый способ делания денег — это у американца в крови, с одним из таких способов я познакомился, узнав о судьбе американца по имени Голдштейн. Он был нью-йоркским безработным. Судьба и раньше не баловала его, выше сторожа он по служебной лестнице не поднялся, но все же это была какая-никакая работа. Сводил концы с концами, неприятных происшествий на его долю не выпадало, хотя в беспокойном Нью-Йорке при такой профессии они у Голдштейна могли бы и быть.

Когда он остался без места, ему вдруг выпал случай проявить себя и сослужить пользу обществу! Он был дома, когда в соседней квартире начался пожар. По непонятной причине пламя распространялось с необычайной быстротой, даже прибывшие на место происшествия пожарные оторопели. Тогда Голдштейн выхватил у одного из них брандспойт, бросился в огонь и уверенно направил струю воды в бушующее пламя. Его пример подействовал на других, и вскоре с пожаром было покончено, причем бывший сторож до конца боролся с огнем, как заправский пожарный. Но как только Голдштейн вышел на улицу, ему стало плохо — он надышался дымом. «Скорая помощь» отвезла его в госпиталь. Там ему оказали помощь, через несколько часов наш герой вернулся домой.