Борис Кипнис - Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова

«Крымские обстояния» принесли в семью его и тяжелые испытания: жена и дочь все эти тревожные месяцы провели рядом с ним. Варвара Ивановна снова была беременна, а много внимания уделять ей он просто физически не мог. На нее же, естественно, легли все заботы о резвой, но еще несмышленой Наташе. Можно представить, какой «несчастной и покинутой» представляла себя гордая московская красавица посреди чуждого ей «дикого» Крыма и «опасных варваров». Кроме того, беременность протекала тяжело, а в довершение всего в августе-сентябре вся семья слегла в горячке. Для женщины на сносях и маленькой девочки все это было особенно опасно. Можно только представить, как она все это переносила. Чувства ее к мужу, и без того не особенно пылкие, должны были охладеть. Он, конечно же, жалел ее, поминал о ней и дочери в своих нервных письмах к П. И. Турчанинову, но для нее этого было слишком мало. В начале сентября 1778 г. семейство отправилось в Полтаву, но он сам поехать не мог: важнейшие дела службы удерживали в Гезлеве, ставшем его ставкой. Кое-как добравшись до Полтавы, супруга его слегла. Надежды на роды в конце ноября [391] Суворов А. В. Письма. – С. 56. сбылись, но совсем не так, как рассчитывалось: они были преждевременны, и мальчик родился мертвым. Но и теперь приехать он не может: с одной стороны, недовольство им и «придирки» со стороны Румянцева, с другой – надвигающийся на Крым голод и просьбы хана помочь армейскими запасами муки и хлеба [392] Суворов А. В. Документы. – Т. 2. – С. 139. , а тут еще бестактные действия командующего Кубанским корпусом генерал-майора В. В. фон Райзера обострили отношения с ногайцами и закубанскими горцами [393] Сакович П. М. Указ. соч. С. 176, 179, 181. , с трудом Суворовым урегулированные. Лишь 2 января 1779 г. Суворов покинул ханство и на краткий срок отбыл в Малороссию к семье [394] Суворов А. В. Документы. – Т. 2. – С. 167. .

Но в Полтаве провел он всего 10 суток:

«Вашего Сиятельства дозволением пользовался я в Полтаве свыше недели и, оставя там мое [семейство] в разстройке и почти кончательной смертельности…» [395] Суворов А. В. Письма. – С. 56. .

Вряд ли супруга, чувствовавшая себя ужасно и физически, и морально после неудачных родов и тяжелой болезни как своей, так и дочери, была обрадована его столь кратким пребыванием. Тот факт, что Румянцев 20 декабря (старый стиль) 1778 г. предписал ее мужу инспектировать южные пограничные линии, вряд ли извинял в глазах ее скорый отъезд Суворова. Сердце ее было окончательно отвращено от него, дух смущен и помрачен. Нужен был утешитель, который «доказал» бы ей, что она по-прежнему женщина, причем привлекательная и желанная. И пока наш герой выполнял служебное поручение фельдмаршала, из Санкт-Петербурга в Полтаву прибыл им же облагодетельствованный племянник – премьер-майор Николай Суворов, привезший благодарность Потемкина и награду от императрицы и ставший вскорости разрушителем его семьи.

Суворов же, не зная о своем тягостном будущем, снова мчится в кибитке по степным дорогам южной окраины России:

«…посетил через Астрахань – Кизляр – Маздок Астраханскую, уже выстроенную и оселенную линию и по Кубани (где также по укреплениям внутреннее выстроено все) от Павловской крепости через коммуникационные на степь к Азову шанцы, Бердинскою линию возвратился.

На Кубани, Сиятельнейший Граф! точно тихо. Касайский Арслан-Гирей вывел паки несколько российских захваченных. Я с ним виделся в Ставропольской крепости: сих Султанов стараюсь я всемерно содержать в содружестве словом и посредственною мздою. <���…> Упорнейшие атукайцы [396] Точнее натухайцы – черкесское племя. ныне чрез депутатов аккордуют, в них можно замкнуть и бузадыков [397] Правильнее – бжедухи, адыгейское племя. ; на абазинцев [398] Абазины – северокавказская народность. жаловаться не можно, посему все закубанские племена укреплениями тамо на покорной ноге. <���…> Нагайские и крымские поколения силою укреплениев в узде» [399] Суворов А. В. Письма. – С. 56–57. .

Он надеялся хотя бы на Пасху вырваться к семье [400] Суворов А. В. Письма. – С. 57. . Но сейчас прибыл его неблагодарный племянник и привез известие о награде за крымские труды. Это была золотая табакерка с портретом императрицы, украшенная бриллиантами, «за вытеснение турецкого флота из Ахтиарской гавани и от крымских берегов». Суворов тут же послал Потемкину письмо, исполненное самых пламенных благодарностей [401] Там же. С. 57. .