Борис Кипнис - Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова

Остается лишь догадываться, до какой степени должны были быть напряжены нервы полководца, если он не выдержал и так написал стороннику Тугута. Написал прямо, за сутки до этого призывая Колычева действовать осторожно и в обход того же самого Разумовского.

Наконец 24 августа, укрепясь духом, Суворов решился и написал самому Павлу I:

«<���…> В течение нынешней кампании венский кабинет, забыв всю цену великодушных видов, с каковыми ваше императорское величество для единого восстановления спокойствия и прежнего образа здешних государств правления подъяли на помощь Австрии оружие Ваше победоносное, обнаруживает на каждом шаге корыстолюбивые свои предположения к обширным завоеваниям. По поводу сего не одобрил и уклонил его римско-императорское величество возвращение короля сардинского в прежнюю его столицу, Турин. Равномерно делал он мне строжайшие выговоры за то, что якобы я вмешивался в политические дела, с сильнейшим подтверждением, чтобы я на будущее время от того удерживался <���…> Впрочем, все политические мои поступки основывались на точных высочайших вашего императорского величества благонамеренных повелениях, сообразно которым издаваемы мною были и все прокламации. Корыстолюбивые беспредельные сего двора замыслы, непрерывно к новым стяжаниям стремящиеся, обнажаются наиболее повелением, данным самим императором римским непосредственно генералу Фрелиху, сменить генерала Кленау, храбро и успешно неприятеля поражавшего и уже недалеко до Генуи преследовавшего, и действовать сим корпусом независимо от меня, которую военную силу обращает он на Романию. Не взирая на все знаменитейшие победы, на столь великие завоевания, при которых российское войско вливало в упадший дух австрийцев соревнование, получал я от римского императора токмо равнодушные письма, наполненные иногда выговорами, или же предписаниями относиться в таковой отдаленности о всех военных операциях предварительно к нему. Ухищрения венского Гофкригсрата противополагают мне також все возможные затруднения и все способы употребляются для очернения даже наших войск. Таким образом осмелился генерал от кавалерии Мелас мимо меня в письме своем к отпущенным на пароль французским военнопленным присоветывать, чтобы они на возвратном пути, для избежания от российских войск грабительства и притеснений, не шли дорогою к Генуе. Не хочу я здесь более распространяться донесением о многих тому подобных примерах, дабы не обременять ваше императорское величество и, поставляя себя свыше всех таковых низкостей, чту и повинуюсь токмо с верноподданническим благоговением высочайшей величества священной воле…» [2165] Суворов А. В. Документы. – М., 1953. – Т. 4. – С. 299–300.

Обратите внимание: граф Рымникский написал все это без обычных своих экспрессивных «выкриков» и темных для понимания мест. Это говорит о высочайшей концентрации воли полководца в момент написания письма. Фельдмаршалу надо было, чтобы государь прочитал внимательно и до конца, а потом согласился с его мнением об опасностях, поджидающих русские войска в Швейцарии, и, может быть, все-таки отменил это предприятие.

Вернемся снова к письму Суворова и начнем с того месте, где прервали чтение:

«Теперь император римской, опираясь на заключенном между дворами Вашего Императорского Величества венским и великобританским постановлении, требует настоятельно и усильно неукоснительного перенесения оружия в Швейцарию, где недеятельность и слабосилие эрцгерцога Карла утратили блистательную кампанию. Опасаясь, чтобы при таковом, беспрестанными опытами дознаваемом венского кабинета к нам недоброхотстве не последовала для понуждения нас к исполнению сих императорских приказаний остановка в продовольствии войск; приняв также во уважение и то, что император римской предписывает остановить все дальнейшие военные операции, вследствие чего и не могу уже ожидать от австрийских генералов какого-либо повиновения, решился я предпринять с помощию Божиею сей многотрудный в Швейцарию поход. Непонятны для меня все сии венского двора поступки, когда единое мановение Вашего Императорского Величества возвратить войски в империю вашу может ниспровергнуть все таковые занощивые его умыслы…» [2166] Там же. С. 300.

Выходит, что генералы австрийские теперь уже могут не повиноваться, продовольствием снабжать не станут и толкают бедных русских солдат в Швейцарию на столь многотрудный поход, что уповать им остается лишь на помощь Божию. А ведь без русского государя австрийцы ничто, он одним мановением руки может отозвать наши рати и сокрушить заносчивых австрияков. И это уже не ирония, фельдмаршал всем строем письма подводит Павла I к принятию такого решения: отзывать, может, и не надо, но в опасную Швейцарию идти не вели. А чтобы у императора и сомнения не закралось, что воля его для полководца священна, Суворов заканчивает свой пассаж так: