Борис Кипнис - Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова

Все было кончено. Из курящейся дымом, пропахшей порохом Варшавы Суворов послал короткую записку фельдмаршалу:

«Сиятельнейший граф, ура! Прага наша» [1470] Там же. С. 399. .

Вслед за ней в тот же день, 24 октября, набросал и короткий рапорт:

«Спешу вашему сиятельству донесть, что в Праге было войска с лишком 26 000, почти все регулярное; спаслось из оного только кавалерии до 2000, в плену теперь с лишком 10 000: 3 генерала, 23 штаб и до 250-ти обер-офицеров, да пушек свезено 72, а достальные еще свозятся [1471] Всего 104 орудия. . В Варшаве великое смятение. Войски Ее Императорского величества действовали живо и храбро; продолжалось не более трех часов и кончено славно…» [1472] Суворов А. В. Документы. – Т. 3. – С. 399.

Однако слава победы была омрачена большими жертвами среди побежденных. Вскоре в Западной Европе и в первую очередь в Англии укрепилось мнение, что русские войска проявили чудовищную жестокость, в том числе в отношении мирного населения Праги и Варшавы. По горячим следам известный лондонский мастер И. Крукшенк 5 января опубликовал карикатуру «Царская забава», представляющую Екатерину II, милостиво дотрагивающуюся до отрубленной, сочащейся кровью женской головки, подносимой ей монстром-Суворовым. За ним вереница солдат, несущих на плечах корзины, наполненные отрубленными женскими и детскими головами. Генерал почтительно рапортует:

«Итак, моя Царственная Госпожа, я в полной мере исполнил ваше ласковое материнское поручение, касаемое заблудшего народа Польши, и принес вам урожай из десяти тысяч голов, заботливо отделенных от их заблудших тел на следующий день после капитуляции» [1473] Успенский В. М. Имперский шаг Екатерины. Россия в английской карикатуре XVIII века. – СПб., 2016. – С. 186. .

Последние два слова (в английском тексте – the Day after Capitulation) должны были особенно подчеркнуть цинизм происходящего.

Все, что изображено и написано на этом листе, равно как и утверждения о сознательно проявленной жестокости в тот день войсками и полководцем, мягко говоря, ложь. Правдой является только то, что жертвы были велики.

Мы уже приводили текст 7-го пункта из диспозиции, но стоит его повторить:

«В дома не забегать; неприятеля, просящего пощады, щадить; безоружных не убивать; с бабами не воевать; малолетков не трогать» [1474] Суворов А. В. Документы. – Т. 3. – С. 398. .

Эта же мысль тогда же была повторена в пункте 3 «Дополнительных указаний» 24 октября. В условиях капитуляции 25 октября «кровожадный» победитель указывает в пункте 4:

«Ее Императорского Величества, всевысочайшим именем всем полевым войскам торжественное обещание по сложении ими оружия <���…> увольнение тотчас в их домы с полною беспечностию, не касаясь ни до чего каждому принадлежащего» [1475] Суворов А. В. Документы. – Т. 3. – С. 400. .

В пункте 6 особо подчеркнуто:

«Ее Императорского Величества всевысочайшее обещание: обыватели в их особах и имениях ничем повреждены и оскорблены не будут, останутся в полном обеспечении их домовства и все забвению предано будет» [1476] Там же. .

В протоколе заседания магистрата Варшавы о принятии условий, предложенных Суворовым, в ответ на пункт 6 было сказано:

«…город Варшава полагается на основании всех теперешних пунктов, в надежде, что все по сие время случившееся со стороны России забыто будет» [1477] Там же. С. 401. .

Суворов 26 октября в обращении к магистрату писал:

«…Торжественно сим паки уведомляю, что обыватели, мещане и посторонние, защитою их особ и имения пользоваться [будут] и забвению все предано будет, как в 6-м пункте моих прежних постановлений написано и утверждено». [1478] Там же. С. 402.

28 октября в ордере И. Е. Ферзену о преследовании войск повстанцев за Вислой было написано:

«…теперь, по-видимому, дирекция ваша на них; прикажите их крепко бить. Сдающимся: згода! – пардон!

А коли не то, до атаки, то и вольность!» [1479] Там же. С. 403.

В ордере ему же 1 ноября сказано:

«Из вчерашнего моего письма ваше превосходительство усмотреть изволили, какие части капитулируют <���…> и с ними сообразно из Праги моего к вам отзыва от 27 числа извольте поступать весьма ласково и друже-любно…» [1480] Там же. С. 405.

Итак, все эти дни Суворов и в переговорах с варшавским магистратом, и в ордерах, дошедших до нас, говорит об одном и том же: мирное население может быть вполне спокойно, его безопасность как личная, так и имущественная гарантирована русским главнокомандующим. Сдающиеся войска должны быть приняты милостиво и даже дружественно. Суровость будет только по отношению к тем, кто продолжает сопротивляться. Вот как определяет он эту линию поведения в письме к генералу Шевичу 4 ноября, рассуждая о нежелании генералов Магдалинского, Вавжецкого и Гедройца сложить оружие: