Ребекка Хендерсон - Капитализм в огне. Как сделать эффективную экономическую систему человечной

Насколько сильно сопротивление в данный момент? По моим ощущениям — а я активно ищу информацию — не слишком. Кампания «Время голосовать» была поддержана тремя сотнями фирм по всей стране, включая Walmart, Tyson Foods и PayPal. Все они содействовали повышению явки с помощью оплачиваемых отгулов и отмены совещаний в день выборов, а также поддержали голосование по почте и досрочное голосование {431} 431 www.maketimetovote.org. . Корли Кенна, директор по международным связям и связям с общественностью компании Patagonia, участвующей в этой инициативе, сказала CNBC: «Это неполитическая кампания, она не связана с какой-то партией… Смысл в поддержке демократии в целом, а не конкретных кандидатов и вопросов» {432} 432 Abigail J. Hess, «A Record 44% of US Employers Will Give Their Workers Paid Time off to Vote This Year», CNBC, Oct. 31, 2018, www.cnbc.com/2018/10/31/just-44percent-of-us-employers-give-their-workers-paid-time-off-to-vote.html. . Группа предприятий под началом Рейда Хоффмана, одного из первых сотрудников PayPal и сооснователя Linkedln, вложила сотни миллионов долларов в повышение явки избирателей и поддержку новых кандидатов {433} 433 Tina Nguyen, «Reid Hoffman’s Hundred-Million-Dollar Plan to Growth- Hack Democracy», Vanity Fair, July 15, 2019, www.vanityfair.com/news/2019/04/linkedin-founder-reid-hoffman-spends-millions-to-grow-democracy. .

Все это обнадеживает. Но сам процесс совершенно не похож на совместные действия, необходимые для поддержки существующих инклюзивных институтов и создания новых. Когда я работаю с бизнесменами, при упоминании этой темы они почти всегда начинают очень нервничать и спрашивают, участвовал ли бизнес в политике в прошлом, и удавалось ли ему сделать политическую систему более инклюзивной. Ответ — да.

В истории было несколько моментов, когда бизнес сыграл ключевую роль в создании инклюзивных обществ. Ниже я вкратце расскажу о трех примерах: Германии после Первой и Второй мировых войн, Дании в конце девятнадцатого века и Маврикии в 1960-х годах. В Германии система испытывала такую нагрузку, что были серьезные сомнения в ее выживании, однако бизнесу удалось найти новый способ взаимодействия с сотрудниками и вместе сделать страну одной из самых процветающих и успешных на планете. В Дании правящие элиты оказались готовы выстроить систему взаимодействия трудящихся, бизнеса и государства и создать в одном из самых маленьких и бедных закоулков Европы богатое и справедливое общество, уважающее свободу рынка. Успехи Германии и Дании можно списать на европейское наследие или однородность населения, поэтому в конце я расскажу о Маврикии — стране, которая, несмотря на глубокие расколы в расовом отношении, сумела создать процветающее многокультурное общество и сильный свободный рынок и стать одной из самых успешных в Африке. Во всех этих случаях лидеры бизнеса проявили дальновидность, воображение и отвагу попробовать что-то новое: вместе построить общество, которое будет приносить пользу всем его членам. Сегодня их решения кажутся очевидными и даже банальными, но в то время это было совсем не так.

Поражение в Первой мировой войне ввергло Германию в политический и экономический хаос и заставило отречься от престола кайзера Вильгельма II. Германская империя пала. Власть начала переходить в руки «советов», созданных по образцу Советской России, все более заметную роль играли социалисты. Чтобы восстановить стабильность и устранить реальную угрозу массовой экспроприации и экономической катастрофы, группа выдающихся бизнесменов решила договориться с профсоюзами.

Особенно важную роль в этом процессе сыграл Гуго Стиннес, богатейший человек Германии, занимавшийся углем, железом, сталью, судостроением, газетами и банковским делом. Один аналитик называл его Уорреном Баффеттом своего времени {434} 434 James Rickards, «Rickards: Warren Buffett and Hugo Stinnes», Darien Times, January 5, 2015, www.darientimes.com/38651/rickards-warren-buffett-and-hugo-stinnes/. . Вместе с рядом других деловых лидеров он обратился к умеренным руководителям профсоюзов и предложил им новые экономические порядки. В ноябре 1918 года было подписано Соглашение Легина — Стиннеса, которое предусматривало восьмичасовой рабочий день, признание профессиональных союзов, право создания рабочих советов и практику секторальных коллективных договоров {435} 435 Sanjeev Gupta, Hamid Davoodi, and Rosa Alonso-Terme, «Does Corruption Affect Income Inequality and Poverty?» Economics of Governance 3, no. 1 (2002): 23–45. . Стиннес заложил фундамент национальной системы представительства работодателей: переговоры между крупными фирмами шли с 1918 по 1919 и увенчались созданием Имперской ассоциации германской промышленности (RDI). Организация была основана на отраслевом, а не региональном принципе и отдавала приоритет интересам крупного бизнеса. Стиннесу и его союзникам она позволила расширить влияние упомянутого соглашения на широкий спектр других фирм {436} 436 Gerald D. Feldman, «The Social and Economic Policies of German Big Business, 1918–1929», American Historical Review 75, no. 1 (1969): 47–55. .