Мерлин Шелдрейк - Запутанная жизнь. Как грибы меняют мир, наше сознание и наше будущее

Грибы-манипуляторы контролируют поведение своих жертв-насекомых с поразительной точностью. Кордицепс заставляет муравьев совершить смертельный захват в зоне с именно такими температурой и влажностью, которые позволят грибу произвести потомство: на высоте 25 сантиметров над лесной подстилкой. Гриб ориентирует муравьев по солнцу, и зараженные насекомые вцепляются в растение в полдень – синхронно. Они не кусают любое место на изнанке листа. В 98 случаях из 100 муравьи смыкают челюсти на главной прожилке.

Исследователи уже давно пытаются понять, каким образом грибы контролируют умы своих жертв. В 2017 году исследовательская группа, возглавляемая Дэвидом Хьюзом, ведущим экспертом по грибам-манипуляторам, заразила лабораторных муравьев кордицепсом. Ученые законсервировали тела муравьев в момент смертельного укуса, сделали несколько тонких замороженных срезов и реконструировали трехмерную модель гриба, живущего внутри их тканей. Они обнаружили, что гриб дестабилизирует тело насекомого, обретая роль самостоятельного чужеродного органа. Гриб составляет до 40 % биомассы зараженного муравья. Гифы, извиваясь, проходят через все полости тела, от головы до конечностей, покрывают сеткой мышечные волокна и координируют их действия посредством взаимосвязанной мицелиевой сети. Но в мозге муравья гриб демонстративно отсутствует. Хьюз и его команда не были к этому готовы. Они ожидали, что гриб непременно обнаружится там, чтобы осуществлять точный контроль над поведением муравьев.

Вместо этого гриб, кажется, использует фармакологические методы воздействия. Исследователи подозревают, что он, как кукловод, управляет движениями муравьев, выделяя химические вещества, которые воздействуют на их мышцы и центральную нервную систему, даже если физически гриб в мозге отсутствует. Неизвестно, о каких именно химических веществах идет речь. Неизвестно также, способен ли гриб отключать муравьиный мозг от остального тела и непосредственно координировать мышечные сокращения. Тем не менее кордицепс – близкий родственник гриба спорыньи, из которого швейцарский химик Альберт Хофман выделил особые соединения и использовал их для создания ЛСД. Кордицепс, стало быть, может производить так называемые алкалоиды спорыньи; к этой группе относится и ЛСД. Внутри муравьев части генома кордицепса, отвечающие за производство алкалоидов, активируются, и это позволяет предположить, что они играют какую-то роль в управлении поведением муравьев.

Как бы они этого ни добивались, но, с точки зрения человека, искусность грибов при вторжении в чужой организм поразительна. После десятилетий исследований и миллиардов долларов, вложенных в них, способность манипулировать человеческим поведением при помощи лекарственных препаратов можно описать как угодно, но только не словосочетанием «тонко настроенная». Нейролептические препараты, например, не могут спровоцировать конкретного поведения, они просто успокаивают. Сравните это с 98 % успеха кордицепса ( Ophiocordyceps ): он заставляет муравья не просто забраться наверх и впиться в растение – это всегда происходит, – но и вцепиться челюстями в конкретную часть листа с оптимальными условиями для размножения гриба. Справедливости ради нужно сказать, что у кордицепса, как и у многих грибов такого рода, было много времени, чтобы отточить навыки. Действия зараженных муравьев не проходят бесследно. Мертвая хватка муравьиных челюстей оставляет отчетливые шрамы на жилках листьев, а следы на окаменелостях отодвигают истоки этого поведения в эоцен, на 40 миллионов лет назад. Вполне возможно, грибы манипулируют сознанием животных большую часть времени – с того момента, как появилось сознание, которым можно управлять.

Cтрома кордицепса ( Ophiocordyceps ), прорастающая из муравья

Мне было семь, когда я обнаружил, что можно изменить сознание, поедая другие организмы. Мои родители отвезли меня с братом на Гавайи пожить у их друга, эксцентричного автора, философа и этноботаника Теренса Маккенны. Растения и грибы, влияющие на сознание, были его страстью. В Мумбаи он занимался контрабандой гашиша, в Индонезии коллекционировал бабочек, а в Северной Калифорнии выращивал псилоцибиновые грибы. На Гавайях он жил в некоем диковинном убежище под названием «Ботанические измерения». Оно стояло на склоне вулкана Мауна-Лоа, в двух километрах от подножия – вверх по ухабистой дороге. На своей земле на Гавайях он устроил лесной сад – собрание психотропных и лекарственных растений, редких и не очень, добытых в различных уголках тропического мира. Чтобы добраться до уборной, нужно было пройти по извивающейся лесной тропинке, нагибаясь под лианами и листьями, с которых скатывались капли воды. В нескольких километрах вниз по дороге потоки лавы стекали в море, заставляя его кипеть и пениться.