Игорь Стравинский - Музыкальная поэтика. В шести лекциях

Очевидно, не без причины плохие интерпретаторы принимаются обычно за романтиков. Немузыкальные посторонние элементы, населяющие их произведения, располагают к искажению смысла; страницы же, на которых музыка не пытается выразить ничего, кроме себя, лучше сопротивляются попыткам литературного вторжения. Не так-то просто представить, как пианист может завоевать славу, сделав гвоздем своей программы Гайдна. Это и есть, несомненно, та причина, по которой этот великий музыкант не пользуется популярностью у наших интерпретаторов и сохраняет свою истинную ценность.

Прошлое столетие оставило нам тяжкое наследство – причудливый и своеобразный вид солиста, не имеющий аналога в далеком прошлом, – солиста, называемого дирижером.

Именно романтическая музыка незаслуженно раздула фигуру Kapellmeister [116] Капельмейстер – дирижер ( нем .). , наделив его авторитетом, которым он сегодня пользуется, возвышаясь на своем подиуме, что уже само по себе привлекает к нему внимание, и практически безграничными полномочиями, которые позволяют ему властвовать над порученной его заботам музыкой. Нависая над сивиллиной [117] Сивилла – прорицательница в античной культуре. треногой [118] Речь идет о треножнике, на который опирается дирижерский пульт. , он сообщает сочинению свои собственные темпы, свои собственные оттенки и даже доходит до того, что с простодушным нахальством говорит о своей Пятой, о своей Седьмой в той же манере, в какой шеф-повар хвастается блюдом собственного приготовления. Когда вы слушаете его рассуждения, на ум приходят рекламные щиты: «В ресторане такого-то вы найдете лучшие блюда и вина».

В прошлом, во времена, которые, впрочем, уже знали, как знает наше время, энергичных виртуозов-тиранов, будь то инструменталисты или примадонны, ничего подобного не было. В те времена еще не страдали от избытка конкурирующих дирижеров, жаждущих установить чуть ли не диктатуру человека над музыкой.

Не думайте, что я преувеличиваю. Случай, о котором мне поведали несколько лет назад, красноречиво свидетельствует о той значимости, которую дирижер приобрел в музыкальном мире. Однажды человеку, вершившему судьбы большого концертного агентства, сообщили об успехе, достигнутом в Советской России знаменитым оркестром без дирижера, о котором мы уже говорили. «Эта бессмыслица, – заявил упомянутый человек, – меня не интересует. Меня бы заинтересовал не оркестр без дирижера, а дирижер без оркестра».

Говорить об интерпретаторе означает говорить о переводчике. И не без причины хорошо известная итальянская пословица, построенная на игре слов, приравнивает перевод к предательству [119] Ср.: traduttore – переводчик, traditore – предатель ( итал .). .

Дирижеры, певцы, пианисты – все виртуозы обязаны помнить, что тому, кто претендует на звание интерпретатора, необходимо в первую очередь быть безупречным исполнителем. Секрет совершенства состоит в том, чтобы следовать правилам, диктуемым исполняемым произведением. И это возвращает нас к великому принципу подчинения, к которому мы так часто обращались на наших лекциях. Подчинение требует гибкости, а она, в свою очередь, требует, наряду с техническим мастерством, чувства традиции и аристократической культуры, которые нельзя отнести целиком и полностью к области приобретенных знаний.

Подчинения и культуры, которых мы требуем от творца, совершенно справедливо и естественно требовать также и от интерпретатора. Оба найдут в их чрезвычайной строгости свободу и в конечном счете успех – истинный успех, законную награду интерпретаторов, которые, проявляя самую блестящую виртуозность, сохраняют сдержанность движений и трезвость выражения, отличающие первоклассных артистов.

Я уже говорил, что недостаточно слышать музыку, ее нужно видеть. Что мы скажем о дурных манерах тех гримасников, которые в своем стремлении донести «внутренний смысл» музыки обезображивают ее? Ибо, повторюсь, музыку можно видеть. Опытный взгляд следит за движениями исполнителя и судит, иногда бессознательно, по малейшему его жесту. С этой точки зрения можно рассматривать процесс исполнения в качестве процесса создания новых ценностей, требующего решения проблем, подобных тем, которые возникают в царстве хореографии. В обоих случаях мы уделяем особое внимание языку тела. Танцовщик – оратор, говорящий на немом языке. Инструменталист – оратор, говорящий на неартикулированном языке. Обоим музыка предписывает особую манеру держаться. Ибо музыка не абстрактна. Ее пластическое выражение требует точности и красоты. Любители выставлять себя напоказ рискуют перестараться.