Коллектив авторов - Лубянские чтения – 2020. Актуальные проблемы истории отечественных органов государственной безопасности

Голодное, на грани полного истощения, существование абсолютного большинства северян служило одной из основных тем анонимных сообщений. Прорывавшийся крик отчаяния не могла остановить опасность жестких репрессивных мер. В 1942 г. были выявлены три анонимных письма с требованием улучшить питание рабочих и служащих. Установлено, что тот же автор в марте 1941 г. направлял письмо в ЦК ВКП(б) с критикой порядка присуждения сталинских премий в области науки и техники. В одном из писем 1942 г. автор указал на ведущего несоответствующий общему уровню стиль жизни архангелогородца Д. В результате просмотра «около тысячи документов, исполненных лицами из окружения Д., в первую очередь его возможных недоброжелателей, был выявлен ряд подозреваемых. Результат экспертизы почерка некоей Даниловой, «по внешним признакам, имеющий абсолютное сходство», дал отрицательный результат. Только в марте 1945 г. была установлена мастер витаминного цеха артели инвалидов М., чей почерк, по заключению экспертов отдела «В» Управления НКГБ г. Ленинграда, был признан идентичным почерку автора анонимных документов. При этом, с учетом того, что сын подозреваемой находился в действующей Красной армии (возможно, также с учетом состояния ее здоровья и незначительной остротой антисоветских высказываний — А.К .), УНКГБ воздержалось от ареста. Менее чем через год М. умерла.

Также спустя три года, в октябре 1945 г., был установлен автор анонимного документа, направленного в адрес секретаря обкома ВКП(б) в октябре 1942 г., содержащего «клеветнические выпады против вождя партии и советского государства». Тождественность почерка подозреваемой К., преподавателя средней школы Плесецкого района, с почерком анонима была подтверждена экспертизой отдела «В» УНКГБ по Ленинградской области. 30 октября 1945 г. К. была арестована.

После реформирования органов госбезопасности в апреле 1943 г., в распоряжении УНКГБ по Архангельской области не стало собственного криминологического подразделения, что, в определенной степени, повышало степень объективности используемых экспертных заключений. Впрочем, и ранее экспертизу проводил относительно самостоятельный оперативный отдел Управления милиции УНКВД Архангельской области [561] Там же. Л. 48. . Кроме того, проведение экспертизы проводилось криминалистами центрального аппарата НКГБ СССР и УНКГБ по Ленинградской области. При этом, зачастую по направленным на исследование материалам экспертиза давала отрицательные заключения.

Подобный результат не означал однозначного прекращения разработки подозреваемого. Например, по результатам розыска автора письма, направленного в адрес И.В. Сталина в декабре 1943 г. и содержащего антисоветские вульгарные частушки, был установлен бывший кулак и белогвардеец К., допускавший их устное распространение в узком кругу. Экспертиза не подтвердила сходство его почерка с почерком анонима. При этом устное распространение частушек явилось достаточным основанием для его ареста.

Исследованные архивные уголовные дела и отчетные материалы, в т. ч. материалы статистики, свидетельствуют, что преобладающая часть анонимных документов, во-первых, не была направлена на широкое распространение, а носила адресный характер, как правило, к представителям областной и центральной власти, во-вторых, ведущим мотивом было стремление донести до властей крайне бедственное положение народа. Так, из общего числа 105 анонимных документов 1934–1945 гг. 78 содержали «антисоветскую клевету» и сведения о «продовольственных затруднениях», 10 были охарактеризованы как «повстанческие». Антисоветская клевета, как правило, заключалась в описании крайне сложных материальных условий и мало отличалась от указаний на «продовольственные затруднения». Более острый характер могли носить документы террористического (2), профашистского (5) и повстанческого (10) характера, требовавшие проверки с целью предупреждения возможных тяжких последствий с нанесением реального ущерба государственной безопасности. При этом действий, направленных на реализацию провозглашенных намерений, органами госбезопасности выявлено не было.

Работа по делам розыска авторов анонимных антисоветских материалов в годы Великой Отечественной войны являлась составной частью одного из приоритетных направлений деятельности органов госбезопасности военного периода — борьбы с проведением антисоветской агитации и пропаганды, сыгравшей свою позитивную роль в противодействии распространению среди населения панических и пораженческих настроений, способствовавшей мобилизации духовных и физических сил советских граждан. Вместе с тем, выборочное изучение значительного числа архивных уголовных дел, возбужденных по обвинению в проведении антисоветской агитации и пропаганды, свидетельствует о надуманности, а порой и фальсификации предъявленных обвинений. В этой связи заметно выделяются из общего массива розыскные дела, заведенные по факту распространения анонимных антисоветских материалов. Для них характерно выделение и разработка версий, ведение целенаправленного планомерного розыска, обязательное криминологическое подтверждение выдвинутых подозрений. В подтверждение сказанному отметим многочисленные примеры отрицательных результатов проведенных экспертиз, а также длительный, порою два-три года, период розыска. Отмеченные особенности свидетельствуют об особой серьезности придаваемой органами госбезопасности проявлениям антисоветской агитации и пропаганды, выраженным в письменной форме анонимными авторами из числа советских граждан.