Карен Хорни - Невроз и личностный рост - борьба за самореализацию

Из сновидений с конструктивными элементами даже в самом начале психоанализа пациент может получить видение мира внутри себя, мира особенного, собственного и более сответствующего его чувствам, чем мир его иллюзий. Бывают сновидения, в которых пациент в символической форме выражает жалость к себе за то, что он делает с собой. Бывают сновидения, полные неизгладимой печали, ностальгии, страсти; сновидения, в которых он борется за то, чтобы остаться в живых; сновидения, в которых он сидит в тюрьме и хочет освободиться; сновидения, в которых он нежно выращивает какое-то растение или открывает комнату в доме, о которой раньше и не подозревал. Психоаналитик, конечно, поможет ему разобраться в значении этих символов. Но вдобавок он может подчеркнуть, насколько знаковы у пациента в сновидениях чувства или стремления, которые он не осмеливается испытывать наяву. И он может задать вопрос, например, не является ли печаль более истинным чувством пациента по отношению к себе, чем демонстрируемый им оптимизм.

Со временем становятся возможны другие подходы. Самого пациента может удивить, насколько он мало знает о своих чувствах, желаниях, убеждениях. Тогда психоаналитик поддержит его в этом. Каким образом? Здесь самым уместным кажется слово «естественно», которое так часто неверно употребляют. Для человека естественно (такова его природа) чувствовать, знать, на что он надеется и во что верит. И естественно удивляться, когда эти природные способности не работают.

И если это удивление не возникает само, психоаналитик может вызвать его в нужное время.

Может показаться, что этого недостаточно. Но так постигается не только общеизвестная истина, что удивление – начало мудрости; важно, что пациент начал осознавать свое самоотчуждение, вместо того чтобы игнорировать его. Подобный эффект может наблюдаться у юноши, который вырос при диктатуре и вдруг узнал о существовании демократии. Сообщение может поразить его сразу же; оно может быть принято скептически, потому что ранее демократию дискредитировали в его глазах. Тем не менее до него постепенно доходит, что его лишили чего-то очень хорошего.

Некоторое время таких периодических замечаний может быть достаточно. Только когда пациент уже заинтересовался: «Кто же я?» – психоаналитик активизирует свои попытки довести до его сознания, как мало он знает или мало заботится о своих настоящих чувствах, желаниях, убеждениях. Приведу пример: незначительный внутренний конфликт напугал пациента. Он боится, что у него начнется расщепление психики и он сойдет с ума. Проблему можно решать с разных сторон, например опираясь на его ощущения, что он находится в безопасности, только когда все контролирует разум, или используя его страх, что любой незначительный конфликт ослабит его в борьбе с внешним миром, который он воспринимает как враждебный. Психоаналитику достаточно сфокусироваться на его реальном Я , чтобы разобраться, почему конфликт страшит пациента: из-за своего размаха или из-за того, что реальное Я пациента еще слишком слабо, чтобы справиться даже с незначительным конфликтом.

Или, скажем, пациент не может выбрать одну из двух женщин. В ходе психоанализа все более проясняется, что для него вообще составляет проблему полностью посвятить себя чему-то конкретному или какому-то человеку: женщине, идее, работе или дому. И здесь психоаналитик может подойти к проблеме с разных сторон. Во-первых, пока общая проблема не выявлена, можно изучить компоненты, отвечающие за конкретное решение. С проявлением первых общих признаков нерешительности пациент может приоткрыть психоаналитику свою гордость, утверждая, что управится со всем (как говорится, и рыбку съесть и косточкой не подавиться), и, следовательно, необходимость выбора рассмативается им как позорный провал. С другой стороны, с точки зрения реального Я психоаналитик предположит, что пациенту трудно посвятить себя чему-либо потому, что он слишком далек от себя, чтобы знать свои предпочтения и цели.

Другой пациент приходит с жалобой на свою уступчивость. Изо дня в день он обещает или делает ненужные ему вещи просто потому, что другие этого хотят или ждут от него. И в этой ситуации за проблему можно взяться с двух концов: пациент хочет избежать разногласий, не ценит своего времени, гордится своей способностью делать все на свете. Однако психоаналитику достаточно просто задать вопрос: «А вам никогда не случалось спросить у себя о том, чего вы хотите или что считаете правильным?» Помимо пробуждения реального Я таким косвенным путем, психоаналитик воспользуется любой возможностью приободрить пациента, если тот проявил большую независимость мысли или чувства, принял на себя ответственность, заинтересовался правдой о самом себе, увидел свои претензии надо или экстернализацию. Это включает поддержку любой попытки самоанализа в промежутке между сессиями. Более того, психоаналитик делает акцент на то, как воздействуют такие шаги на отношения пациента с людьми: он стал меньше бояться других, меньше зависеть от них, а потому больше способен испытывать к ним дружеские чувства, сочувствовать им.