Карен Хорни - Невроз и личностный рост - борьба за самореализацию

Вся установка на «уход в отставку» может быть сознательной; в этих случаях ее рассматривают как высшую мудрость. Но, по моему опыту, чаще в ней не отдают себе отчета, и человек знает лишь о некоторых ее аспектах, упомянутых здесь, хотя, как мы сейчас увидим, он может называть их по-другому, потому что видит их в ином свете. Чаще всего он знает только о своей замкнутости и чувствительности к принуждению. Но, как и везде, где затронуты невротические потребности, мы видим природу потребностей «ушедшего в отставку», наблюдая, когда он реагирует на фрустрацию, когда становится беспокойным или устает, отчаивается, впадает в панику или возмущается.

Психоаналитику знание основных характеристик типа помогает быстро оценить общую картину. Когда та или иная характеристика привлекает наше внимание, мы должны поискать остальные и, вполне вероятно, найдем их. Как я старалась показать, это не раздробленные фрагменты, а тесно переплетенная структура. Это картина с цельной и последовательной композицией, выдержанная в едином цвете.

Теперь мы попытаемся прийти к пониманию динамики картины, ее истории и смысла. Пока что мы видели, что «уход в отставку» является главным решением внутрипсихических конфликтов путем отказа от них.

При первом взгляде создается впечатление, что «ушедший в отставку» главным образом отказался от своего честолюбия. Он акцентирует наше внимание на этой стороне решения и склонен считать ее катализатором своего развития. Иногда история его жизни также подтверждает, довольно явно, такое впечатление, поскольку в ней может быть заметна перемена в этом отношении. Ближе к подростковому возрасту он часто делает многое, что говорит о значительной энергии и одаренности. Он может быть находчив, может преодолеть материальные трудности и завоевать достойное место в обществе. Он может быть честолюбивым в школе, первым в классе, блистать в дискуссиях или в каких-то прогрессивных политических движениях. По крайней мере, часто случаются периоды, когда он сравнительно оживлен, многим интересуется, нарушает традиции, в которых рос, и строит планы о будущих свершениях.

За этим часто наступает период упадка: тревоги, депрессии, отчаяния из-за какой-то неудачи или неблагоприятной жизненной ситуации, в которую он попал именно из-за своего бунтарского порыва. Кажется, что именно здесь и зашла в тупик стремительная линия его жизни. Люди говорят, что они «привыкли» и «остепенились». Некоторые замечают, что они по молодости рвались в небеса, а теперь спустились на землю. А это естественный ход вещей. Другие, помудрее, беспокоятся. Потому что они, видимо, утратили вкус к жизни, интерес ко многому и достигли меньших горизонтов, чем сулили их дарования и возможности. Что с ним такое? Конечно, ряд несчастий или лишений может подрезать крылья человеку. Но в тех случаях, которые я имею в виду, обстоятельства были не слишком неблагоприятны, чтобы все можно было списать на них. Следовательно, определяющим фактором должен был послужить психологический стресс. Однако и такой ответ не может нас удовлетворить, поскольку есть другие люди, которые тоже пережили период внутренних метаний, но вышли из него иными. На самом деле перемена – результат не конфликтов или их масштаба, а скорее того способа, которым был достигнут мир с самим собой. Он попробовал повернуться лицом к своим конфликтам – и решил от них уйти. Выбору этого пути предшествовала история, речь о которой пойдет позже. Сперва нам нужна более ясная картина его отстранения.

Давайте сперва обратим внимание на главный внутренний конфликт между влечением к захвату и влечением к смирению. У двух типов личности, которые обсуждались в предшествующих трех главах, одно из этих влечений находится на переднем плане, а другое подавлено. Но стоит решению «уйти в отставку» возобладать, типичная картина этого конфликта становится иной. Очевидным образом не подавляются склонности ни к захвату, ни к смирению. Считая, что мы знакомы с их проявлениями и последствиями, нам не трудно ни наблюдать их, ни осознать (до некоторой степени). Фактически, если бы перед нами стояла задача все неврозы классифицировать либо как «смирение», либо как «захват», было бы не так просто решить, к какой категории отнести «отставку». Мы могли бы только утверждать, что, как правило, одна или другая склонность превалирует или в смысле ее близости к осознанию, или в смысле ее большей силы. В какой-то степени индивидуальные различия внутри группы зависят от этого превалирования. Однако иногда они представляются достаточно сбалансированными.