Моргана Девлин - Лорд Галифакс - Святой Лис [litres]

Всё те же журналисты в очередной раз стали причиной его переживаний: они устраивали послу фотосессию и интервью, и во время съемок один фотограф вдруг взял его левую руку и стал ее «устраивать» для бóльшей фотогеничности. Лицо лорда Галифакса оставалось безразличным, но секретарь посольства Чарльз Пик понимал, насколько глубоко это ранило посла. На пресс-конференции после он был необычайно любезен, но «инцидент с рукой затронул его изнутри, и он все еще был сжат как нерв» 591 591 Ibid. P. 488. . В другой раз журналисты стали свидетелем, как на бейсбольном матче он выбросил хот-дог – любимую уличную еду США, что мгновенно послужило поводом для обвинения посла в неуважении к великой американской нации.

Его чопорность отталкивала демократичных и фамильярных американцев. Галифакс привык к поклонению туземцев, но уж совсем не к тому, что каждый может дружески его похлопать по плечу или назвать «Эдом», как поступал Гарри Гопкинс, неизменно нервируя посла. В гневе он говорил своему секретарю: «Вот моя невестка Рут, она всегда обращается ко мне “лорд Галифакс”. И я не называю ее “куколкой” или еще как-то так, я должен часто говорить с нею для ее же собственной пользы, и было бы очень неудобно, если бы ей было позволено назвать меня Эдвардом» 592 592 Ibid. P. 501. .

Равно как Галифакс тяготился фамильярностью в свой адрес, тяготила его и фамильярность, которую навязывали ему. Так, генерал Эдвин «Па» Уотсон – ближайший помощник и секретарь президента Рузвельта – привык и требовал, чтобы его все называли исключительно «Па». Лорду Галифаксу, который отказывался относительно родного и давно знакомого ему Бивербрука называть просто «Максом», это было крайне проблематично. Однажды он вынужден был сам звонить в администрацию и произнести чудовищную для него фразу: «Это Вы, П-п-па?» К послу вернулось даже заикание, которое не беспокоило его с начального курса Оксфорда. С другой стороны, Галифаксу очень импонировала высокая моральность суждений американцев, поэтому он мирился с таким отношением, особенно когда один из его американских друзей пожертвовал полмиллиона долларов Кентерберийскому собору: «Они готовы быть идеалистами и, возможно, менее склонны быть циниками, чем мы» 593 593 Ibid. P. 487. .

Первые месяцы пребывания лорда Галифакса в Соединенных Штатах стали настоящим провалом. Его популярность поначалу упала до нуля, а после и вовсе пересекла минусовую отметку. В лучшем случае он получал о себе отзывы вроде этого: «Всем своим видом он был похож на церковную мышь или кузена из бедной страны – но он казался очень справедливым и откровенным в его словах; на самом деле он говорил так, как хотел сказать – не больше и не меньше; очень лукавый, очаровательный и гладкий, как тутовый шелкопряд» 594 594 Ibid. P. 494. . В худшем случае после разговора с британским послом звучали такие слова: «Я испытывал мало уважения к Англии прежде. Теперь его осталось еще меньше» 595 595 Winthrop Kean to Earl of Birkenhead. . В основном, безусловно, это выражало изоляционистский настрой: Галифакса рассматривали как угрозу, хитрого, умного и коварного политика, который может повлиять на Рузвельта, и тогда «блестящей изоляции» придет конец. Всё начало меняться, когда Гитлер напал на СССР, тем самым расширяя масштабы Второй мировой войны.

Но окончательно лед между американским истеблишментом и британским послом был сломан ближе к концу осени 1941 г., когда в Детройте произошел занятный случай (Галифакс посещал этот город в рамках своего ознакомительного тура по стране). Когда он навещал архиепископа римской католической церкви, с которым познакомился еще в Индии, произошло следующее: «Пожилые леди устроили пикет возле двери архиепископа, и, когда я появился, произнесли упреки в адрес Великобритании о ее воображаемом желании заполучить американских мальчиков на огневые рубежи. Они поддержали эти лозунги, кинув в меня яйца и помидоры, один или два из которых мягко достигли своей цели. Американские полицейские, понимая, что это не случай для револьверов, которыми они были вооружены, скорее пришли в замешательство, и ничего особенного поэтому не произошло. Когда горничная архиепископа открыла дверь, я попросил, чтобы она отмыла следы обстрела с моего пальто, в то время как я говорил с архиепископом. Но американцы – очень учтивые люди, и то, что посещение посла было встречено таким невоспитанным образом, было для них непростительно. Возник естественный эффект негодования на такую невежливость к стране, представитель которой был так оскорблен. Этот эффект был значительно усилен, поскольку американская пресса широко сообщала, что единственный комментарий посла был таков: “Соединенные Штаты – очень богатая страна, чтобы раскидываться яйцами и помидорами, тогда как мы в Англии получаем лишь одно яйцо в месяц”» 596 596 Earl of Halifax. P. 285–286. . Этот комментарий был придуман журналистами, но Галифакс не стал публично от него отрекаться, понимая, насколько он эффектен.